Забвение

В 1996 году за похищение, пытки и убийство студентки Университета штата Пенсильвания Кэрол Энн Дойч осудили безработного сварщика. В квартире подозреваемого было найдено и приобщено к делу свыше четырех часов высококачественной аудиопленки. Голосовой анализ подтвердил, что крики и мольбы на записях – которые проигрывали для жюри присяжных, хотя и на закрытом судебном заседании, – принадлежат жертве. Местом действия этого ролика стал оперативно переоформленный конференц-зал ИИП. Впервые вдовствующий отец Кэрол Энн Дойч из Глэсспорта, Пенсильвания, прослушает выдержки из этих записей. С ним для поддержки будут присутствовать ассистент пастора из церкви мистера Дойча и консультант по травмам с сертификатом Американской психиатрической ассоциации, чей солнечный ожог, приобретенный всего несколько часов назад, представляет щекотливую проблему для координатора по гриму этого сегмента.

Ведет давний модератор «Народного суда» Даг Льюэллин. После продолжительных и иногда разгоряченных торгов – во время которых в какой-то момент пришлось связаться с самой миссис Энгер во внерабочее время, чтобы попросить напрямую поговорить по телефону с Р. Воном Корлиссом, из-за кого, как позже говорила Эллен Бактриан, ей хотелось просто лечь, свернуться калачиком и умереть, – для короткого интервью со Скипом Этуотером из «Стайла» присутствуют представители как Американского союза защиты свобод, так и Национального легиона приличий.

Съемочная бригада передаст в прямом эфире появление либо канонически развевающейся и восторженной Монро, либо Ники Самофракийской, богини Победы, от пяти до семи дюймов ростом, – в зависимости от инструкций, что поступят в драматическую последнюю минуту, – под десятиметровой платформой из закаленного стекла, на которой водружен прозрачный люцитовый унитаз. С осветительных балок студии прямо над унитазом висит особый монитор, куда транслируется видео съемочной бригады, чтобы предоставить художнику визуальный доступ к собственному творчеству впервые за его карьеру. Он уверен: все, что он увидит, демонстрируется публике.

В действительности физическое появление произведения транслироваться не будет. Совместные аргументы Эллен Бактриан из «Стайла» и глав отдела развития «Ибо Истинно Продакшенс» наконец убедили мистера Корлисса, что это ни в какие ворота. Взамен проведут под запись интервью с женой художника по поводу жестокого обращения с Бритом Мольтке в детстве и ужасного стыда, двойственных чувств и чистейшего человеческого страдания, заложенных в его искусство, которое он не выбирал. Отредактированные части этого интервью пойдут закадром, пока зрители КС будут наблюдать за лицом художника во время акта творения – за всеми до единой гримасой и содроганием, запечатленными особой камерой, спрятанной в корпусе монитора над унитазом.

A consciência é o pesadelo da natureza.

Естественно, злокачественная. Впрочем, тут же вслед за этим отец Кэрол Энн Дойч ставит всех в неудобное положение, оказавшись заинтересованным не записями, а оправданием своего выступления в трансляции. Его цель – донести до публики, через что проходят родные жертвы, очеловечить процесс и привлечь внимание. Он повторяет это несколько раз, но ни в одном месте не делится своими чувствами в общем или в частности по поводу того, через что прошел сейчас, когда слушал записи. В контексте всего того, что услышали мистер Дойч и зрители, его реакция кажется почти неприлично абстрагированной и отстраненной. С другой стороны, очевидная человечность, навык импровизации и способность довести сегмент до конца Дага Льюэллина подтверждают разумность его выбора на роль ведущего.

Цепь медленно поднимает туалетный ансамбль по наклонной плоскости, пока унитаз не встает на свое место над люцитовой трубой. Миссис Мольтке пустили в контрольную комнату. Вирджил «Скип» Этуотер и представитель «Ройденталь и Восс» прижались к стене, подальше от света дуговых ламп, все лицо журналиста залито румянцем от ибупрофена, а руки по-монашески сложены на животе. В основании плоскости на одно колено припал фотограф-фрилансер «Стайла», работающий без штатива, все в той же гавайской рубашке. Знаменитого затворника Р. Вона Корлисса нигде не видно. Гардероб Дага Льюэллина обеспечил «Хуго Босс». Но плед «Малина» для коленей и бедер художника – уже исправление промашки продакшена в последнюю минуту, найден в машине помощника осветителя, ребенка которого еще кормят грудью, и потому плед c не самой подходящей расцветкой или узором и не указывается в титрах. Другая горячая проблема связана с тем, что особый монитор над унитазом попадает в кадр камеры на уровне пола, нацеленной вверх, ведь съемка камерой собственного монитора вызывает артефакт, известный в американской индустрии как «софитный блик», – в таком случае художник увидит не появление собственной Ники, а обжигающий и бесформенный свет.

2004