Забвение

МЭРИ УНТЕРБРЮННЕР, ТАКЖЕ ИЗВЕСТНАЯ В КОМПАНИИ ЭМКЕ И ЛЬЮЭЛЛИНА НА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКЕ КАК БОЛЬШАЯ БЕРТА, БЫЛА ЕДИНСТВЕННОЙ ДЕВОЧКОЙ, КОТОРАЯ ИНОГДА ИГРАЛА С МЭНДИ БЛЕММ ПОСЛЕ УРОКОВ. МОЙ БРАТ, УЧИВШИЙСЯ В ОДНОМ КЛАССЕ СО СТАРШЕЙ СЕСТРОЙ МЭНДИ БЛЕММ, БРЭНДИ, ГОВОРИЛ, ЧТО БЛЕММЫ – ИЗВЕСТНАЯ НЕБЛАГОПОЛУЧНАЯ СЕМЬЯ, ГДЕ ОТЕЦ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ СИДИТ ДОМА В ОДНОЙ МАЙКЕ, ДВОР ПОХОЖ НА ПОМОЙКУ, ОВЧАРКА ПОПЫТАЕТСЯ ТЕБЯ СОЖРАТЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПРОСТО ПОДОЙДЕШЬ К ЗАБОРУ БЛЕММОВ, И ЧТО ОДНАЖДЫ, КОГДА БРЭНДИ НЕ УБРАЛА КАКАШКИ ЗА СОБАКОЙ – А ЭТО, ВИДИМО, СЧИТАЛОСЬ ЕЕ ДОМАШНЕЙ ОБЯЗАННОСТЬЮ, – ОТЕЦ, СУДЯ ПО СЛУХАМ, ЗЛОБНО ВЫЛЕТЕЛ С НЕЙ ВО ДВОР И ТКНУЛ ЛИЦОМ В КАКАШКИ; БРАТ ГОВОРИЛ, ЧТО ЭТО НЕЗАВИСИМО ДРУГ ОТ ДРУГА ВИДЕЛИ ДВА СЕМИКЛАССНИКА И ПОЭТОМУ БРЭНДИ БЛЕММ (ТОЖЕ НЕСКОЛЬКО ОТСТАЛАЯ) БЫЛА ИЗВЕСТНА В СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ ФИШИНГЕРА КАК ГОВНОДЕВКА – ЯВНО НЕ САМОЕ ЛУЧШЕЕ ПРОЗВИЩЕ ДЛЯ ДЕВОЧКИ ЕЕ РАННЕГО ВОЗРАСТА, ДАЖЕ НЕСМОТРЯ НА РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ В БЕЙСБОЛЕ.

Лишь раз я имел дело с мистером Джонсоном: во втором классе он две недели замещал миссис Клеймор, нашу классную руководительницу, когда та попала в ДТП и вернулась с большим белым ортезом из металла и брезента на шее, который никому не разрешила подписывать, она до конца школьного года не могла поворачивать голову, после чего ушла на пенсию и уехала во Флориду жить на собственные средства. Насколько я его помню, мистер Джонсон был мужчиной среднего возраста со стандартной прической ежиком, пиджаком и галстуком, а также очками в черной оправе, как у ученого, такие в то время носили все, кто ходил в очках. Судя по всему, он подменял преподавателей и в нескольких других классах Р. Б. Хейса по разным предметам. Вне школы его видели лишь раз: когда Дениз Кон с матерью встретили мистера Джонсона в A&P, и Дениз говорила, что его тележка была набита замороженными продуктами, из чего ее мать сделала вывод, что он не женат. Я не помню, замечал на пальце мистера Джонсона обручальное кольцо или нет, но в статьях «Диспетча» впоследствии не упоминалось о том, что, после того как власти штурмовали наш класс, у покойного осталась жена. Также не помню его лица в другом виде, кроме как на фотографии в «Диспетче», которую, судя по всему, взяли из его собственного студенческого фотоальбома, сделанного за несколько лет до произошедшего. За исключением каких-либо очевидных проблем или характеристик, в том возрасте было непросто обращать внимание на лица взрослых – сама их взрослость затмевала остальные характеристики. Если мне не изменяет память, у лица мистера Джонсона была только одна запоминающаяся черта: оно казалось слегка приподнятым или повернутым кверху. Это не бросалось в глаза, вопрос всего одного-двух градусов – представьте, что держите маску или портрет лицом к себе, а затем наклоняете на градус-другой кверху от нормального центра. Словно, другими словами, его глазницы были направлены слегка кверху. Это в совокупности то ли с плохой осанкой, то ли с какой-то проблемой в шее, как у миссис Клеймор, придавало мистеру Джонсону такой вид, словно он морщится или даже отшатывается из-за всего, что говорит. Ничего особо неприятного или очевидного, но и Колдуэлл, и Тодд Льюэллин тоже замечали это отшатывающееся качество и ни раз говорили о нем. Льюэллин сказал, что учитель на замену как будто боится собственной тени, словно Майлс О’Киф или Фестус из «Дымка из ствола» (которого мы все ненавидели – никто не хотел играть за Фестуса в играх по «Дымку из ствола»). В свой первый день, заменяя миссис Роузман, он представился нам как мистер Джонсон и написал имя на доске идеальным палмеровским курсивом, как все учителя той эпохи; но из-за того, что его имя в течение нескольких недель после инцидента так часто всплывало в «Диспетче», теперь в моей памяти он остается Ричардом Алленом Джонсоном-мл., 31, родом из близлежащего Урбанкреста – маленького спального населенного пункта за границами Коламбуса.