Забвение истории – одержимость историей

Холокост не был первым геноцидом ХХ века; до этого имели место еще два случая подобных преступлений против человечности: армянский геноцид 1915 года, организованный младотюркской Партией единства и прогресса, и истребление племен гереро и нама в 1904–1908 годах, совершенное немецкими колониальными войсками на территории нынешней Намибии. Немцы были так или иначе причастны к обоим названным случаям геноцида. Срока давности для геноцида не существует, и память о нем сохраняется иначе, нежели память о войне. Если после войны друг другу противостоят победители и побежденные, которым вслед за заключением мира приходится сохранять в совместном будущем столь разные воспоминания об эксцессах насилия, то после геноцида друг другу противостоят преступники и жертвы, причем преступники делают ставку на забвение событий прошлого и их вытеснение из памяти, а жертвы обычно формируют сильную и устойчивую мемориальную культуру. Подобная радикальная асимметрия между интенсивным желанием забвения, с одной стороны, и императивом памятования, с другой, характеризует ситуацию долгих лет после геноцида, которая воспроизводит и продолжает асимметрию могущества и бессилия во взаимоотношениях между обеими сторонами. Эта забытая и вытесненная из памяти история не дает покоя. 2015 и 2016 годы дали немало поводов проверить, насколько актуальны ныне события прошлого, и обратиться к ним вновь.

На полпути между памятованием и забвением: терминологические споры и дипломатическое лавирование

На протяжении всего 2014 года средства массовой информации отмечали столетие Первой мировой войны необозримым количеством разнообразных программ и передач. Забытая война вновь оказалась у всех на устах. Но к концу года этот всеобщий интерес так же неожиданно угас, как вспыхнул в начале. Когда 24 апреля 2015 года наступила памятная дата столетия армянского геноцида, Первая мировая война, в тени которой было совершено это преступление, уже опять исчезла из памяти. Благодаря координации своих многообразных акций средства массовой информации способны привлечь внимание широкой общественности к определенному событию и некоторое время поддерживать к нему интерес. Но окно внимания тут же закрывается снова, едва на передний план выходят другие события, приковывающие к себе всеобщее внимание. СМИ служат опорой для коллективных воспоминаний, но они не способны сами порождать эти воспоминания. Для этой цели нужны другие инстанции и мероприятия, как то: юбилейные торжества, резолюции бундестага или школьные учебные планы.

Армянский геноцид является наглядным примером того, как определенное историческое событие выходит из забвения, чтобы постепенно, шаг за шагом вписаться в немецкую национальную память. В данном случае это историческое событие не было полностью забыто, поскольку оно оставалось предметом разногласий, причиной кризисных ситуаций и дипломатических конфликтов. При этом речь шла даже не о содержании исторического события, а исключительно о его наименовании. Слово «геноцид» было придумано польским евреем Рафаэлем Лемкиным в 1943 году и использовано в 1948 году, когда ООН приняла Декларацию прав человека, для соглашения о предупреждении преступления, именуемого геноцидом, и наказании за него. За счет этого понятия Лемкин хотел дополнить защиту прав отдельного человека защитой прав этнических и религиозных меньшинств, подвергающихся преследованию и находящихся под угрозой истребления. Это понятие позволило ему показать последствия уничтожения значительной части польского населения и массового истребления европейских евреев нацистской Германией; при этом он думал и о судьбе армян[95].

В армянском геноциде 1915 года повинна Османская империя, а конкретно – националистическая партия «младотюрков». Из распавшейся Османской империи в 1923 году сформировалась турецкая нация, созданная Кемалем Ататюрком. Новое государство, будучи преемником Османской империи, до сих пор не берет на себя ответственность за совершенное преступление против человечности; напротив, оно проводит активную политику отрицания геноцида. Поэтому в отличие от евреев армяне находятся в ситуации, когда они не могут вспоминать собственную травматическую историю вместе с наследниками преступников, которые переворачивают ее с ног на голову, ставят ее под сомнение или вовсе отрицают. Независимо от непосредственных взаимоотношений между преступниками и жертвами более двадцати стран мира – от Аргентины до Кипра – признали к настоящему времени факт армянского геноцида, сложилась широкая поддержка армян в рамках международной мемориальной политики, к которой присоединились Европейский парламент и Ватикан. По мере расширения этого мемориального альянса все проблематичнее становилась позиция стран, отказывающихся признавать армянский геноцид, ибо независимо от их намерений на них падает подозрение в активной поддержке политики Турции, нацеленной на забвение преступления.