Забвение (ЛП)

— Им находят пару и женят? Я понимаю — вам, ребята, нужно размножаться. Но нельзя заставлять Ди делать это. Это не справедливо. Вы должны сами выбирать.

Я встретился с ней взглядом.

— Но мы не можем, Котенок.

— Это неправильно, — сказала она взволновано, будто хотела взять в руки оружие и встать на защиту наших прав.

— Да, это не правильно. Большинство Лаксенов не противится этому. Кроме Доусона. Он любил Бетани. — Я резко выдохнул. — Мы против этого. И я считал идиотизмом то, что он влюбился в человека. Не в обиду.

— Я не обижаюсь.

— Ему было тяжело. И мы волновались за него, но Доусон… был сильным. — Я улыбнулся, покачав головой. Черт, эта была правда, а я никогда не хвалил его за это. — Он не сдался, и даже если бы Старейшины узнали правду, я не думаю, что они смогли бы изменить его.

— А что, если он сбежал с ней, ускользнул от МО? Могло случиться такое?

— Доусону нравилось здесь. Нравились походы, свежий воздух. В общем, ему нравилась загородная жизнь. — Я взглянул на нее. — Он бы никогда не уехал отсюда, особенно, не сказав Ди или мне. Я знаю, они оба мертвы. — Моя улыбка стала немного шире. — Тебе бы понравился Доусон. Он выглядел в точности как я, но был намного лучше. Другими словами, не придурок.

— Я уверена, что он понравился бы мне, но ты не плохой.

Я изогнул бровь.

— Хорошо, иногда ты ведешь себя как большой придурок, но ты не плохой. — Она сделала паузу, крепко сжав подушку. — Хочешь знать, что я на самом деле думаю?

— Мне стоит волноваться? — спросил я настороженно.

Кэт рассмеялась.

— Там внутри ты действительно хороший парень. Иногда я вижу его. И хотя большую часть времени мне хочется повыбивать из тебя все дерьмо, но я не считаю тебя плохим. На тебе лежит большая ответственность.

Что ж тогда…

Я запрокинул голову назад.

— Ну, я думаю, это не так уж и плохо.

— Можно я задам тебе вопрос, а ты ответишь мне честно? — спросила она.

— Давай.

Она подняла руку и потянула за цепочку, взяв в руки обсидиан.

— МО беспокоит вас больше, чем Аэрумы?

Мышцы на моей челюсти напряглись.

— Да.

Она провела пальцем по креплению в верхней части камня.

— Что они сделают, если узнают, что я могу делать, то же, что и ты?

Она произнесла вслух мои подозрения.

— То же, что они сделают с нами, если узнают. — Я протянул свою руку и обхватил ее ладонь, сжимавшую обсидиан. Я положил свои пальцы на ее, останавливая движения Кэт. — Они схватят тебя… или хуже. Но я не допущу этого.

— Но как ты можешь так жить? Постоянно ожидать, что они узнают о вас больше?

Мои пальцы сжали ее.

— Это все, что я знаю — это все, что знает любой из нас.

Она быстро моргнула и прошептала:

— Это печально.

— Это наша жизнь. — Я сделал паузу, ненавидя внезапную вспышку печали в ее глазах. — Не волнуйся о них. С тобой ничего не случится.

Кэт наклонилась, остановившись в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Ты всегда всех защищаешь?

Я нежно сжал ее руку, а затем откинулся на спинку дивана, подложив свою руку под голову.

— Это не дружеская беседа на день рождения.

— Все хорошо. Хочешь еще молока или чего-нибудь другого?

— Нет, но я бы хотел спросить тебя кое о чем.

Она вытянула ноги, и они оказались возле моих.

— Что?

— Как часто ты бегаешь по дому и поешь?

Кэт подняла ногу, чтобы пнуть меня, но я поймал ее ступню, останавливая.

— Ты можешь идти, — сказала она.

Я усмехнулся, глядя на оленей.

— Мне очень нравятся эти носочки.

— Отпусти мою ногу, — скомандовала она.

— Дело не в том, что на них нарисованы олени, и они доходят тебе аж до колен. А в том, что на твоих ногах они больше похожи на варежки.

Она пошевелила пальцами.

— Мне они тоже нравятся. И не смей их трогать. Я столкну тебя с дивана.

Я поднял брови, когда повернул ее ногу, рассматривая.

— Носки-варежки, да? Никогда не видел ничего подобного. Ди они бы понравились.

Она отдернула свою ногу, и на этот раз я ее отпустил.

— Как бы там не было, думаю, есть более банальные вещи, чем мои носки. И не суди меня. Это единственное, что мне нравится в праздниках.

— Единственное? А я считал, что ты из тех, кто хочет ставить рождественскую елку уже на День благодарения.

— Вы празднуете Рождество?

Я бросил на нее быстрый взгляд.

— Да. Это очень по-человечески. Ди любит рождество. Хотя, я думаю, ей просто нравится получать подарки.

Она засмеялась.

— Раньше мне нравились праздники. И да, у нас каждый год стояла большая живая елка, пока отец был жив. Мы устанавливали елку, пока смотрели парад в День Благодарения.

— Но?

— Но мамы никогда нет дома на праздники. И я знаю, что ее не будет и в этом году; так как она новенькая в больнице, то у нее просто завал на работе. — Кэт пожала плечами, но я видел, что это беспокоит ее. Сильно. — Я всегда встречаю праздники в одиночестве, как какая-то пожилая женщина-кошатница.

Я также видел, что этот разговор заставил ее почувствовать себя неуютно и сделал ее грустной. Я сменил тему и выбрал ту, которая бы вернула огонь в ее глаза.

— Так, этот парень Боб…

— Его зовут Блейк, и пожалуйста, не начинай Деймон.

— Хорошо. — Я усмехнулся, потому ее глаза потемнели. — Это все равно не то, что я хотел спросить.

— Что ты имеешь в виду?