Забвению не подлежит

Вскоре после смены командования в дивизию внезапно приехал командующий 48-й армией генерал-лейтенант П. Л. Романенко. Вместе с офицерами своего штаба он инспектировал 167-й стрелковый полк, остался доволен результатами проверки, за хорошую подготовку личного состава и надлежащее содержание материальной части похвалил командира полка В. Мотеку и его заместителя по политчасти А. Мичуду — того самого, с которым я повстречался в гостинице «Москва» у А. Снечкуса.

После отъезда из дивизии командующего начальник отдела созвал совещание, на котором обратил внимание всех оперуполномоченных на необходимость усиления работы.

— Проверку боеготовности 167-го стрелкового полка отнюдь нельзя считать случайной — каждую минуту может последовать приказ занять позиции на передовой. Наша задача — принять все меры к тому, чтобы исключить повторение случая с изменником Данисом, — говорил Ю. Барташюнас.

В те дни вся литовская дивизия с упоением читала номер газеты «Красная звезда», в котором была опубликована повесть писателя Ильи Григорьевича Эренбурга «Сердце Литвы».

С начала Великой Отечественной войны бойцов Красной Армии воодушевляли пламенные статьи писателя, проникнутые высоким патриотизмом и ненавистью к фашизму. В качестве военного корреспондента газеты «Красная звезда» он бывал на фронтах, встречался с воинами, черпал непосредственно из окопной жизни материалы для своих публикаций, которых все с нетерпением ждали — как только поступал свежий номер газеты, одним из первых вопросов был: «Сегодня есть статья Эренбурга?»

«Нет маленьких народов. Нет маленькой земли. Любовь меняет пропорции» — этими словами писатель начинал повествование о двух воинах литовской дивизии — Йонасе Даунисе и санитарке Зосе Денинайте, которые в бою с гитлеровцами погибли на орловской земле.

…В Литве жили три миллиона людей. Но разве арифметикой определишь сердце? Литовцы любят свой край, зеленую тишину лесов, цветы и сугробы, широкие реки и ручьи. Испокон веков Литва сражалась против жадных и жестоких тевтонов… В боях против тевтонских рыцарей Литва обрела волю, душу, историю…

…Йонас Даунис был ковенским рабочим — текстильщиком. Родом он из Жмуди (русское название Жямайтии — северо-западной части Литвы. Е. Я.), а в Жмуди люди тверже камня. Литовцы говорят, что жмудина не переспоришь. Жмудина и не согнешь. Йонас Даунис умел жить только во весь рост. Когда немцы напали на Советский Союз, Даунис узнал большое горе: немцы убили его жену и двух дочерей. Они пытались уйти на восток, их убил немец. В один день Даунис потерял счастье. Он спас сына. Он спас также честь. Он ушел на восток не за тем, чтобы спастись. Он ушел на восток за тем, чтобы спасти Литву. Он стал солдатом Красной Армии…

…Но чем горше было Даунису, тем громче он пел. Он знал, что песня ведет в бой. Он знал, что песня ведет в Литву. Он считался лучшим запевалой роты. Среди метели, далеко от Литвы, на орловской земле он пел:

Слух зловещий у границы.
На коней, литовцы, в бой!
Из Мальбурга крестоносцы
К нам приходят на разбой.

…Настали февральские дни. Литовская часть штурмовала вражеские позиции. Это было время больших заносов… Лошади и те падали. Но люди не падали, люди шли вперед. Шел вперед и Даунис, он шел и пел песню о немецких разбойниках. Эти пришли не только из Мальбурга, но и из Эссена, из Дортмунда, из Кенигсберга, из Штральзунда. Они пришли в сердце России, на землю, воспетую Тургеневым. Йонас Даунис знал, что, борясь за орловские поля, он борется за Литву…

…Это было в зените боя. Немцы открыли ураганный огонь. Даунис вплотную подполз к проволочным заграждениям на верхушке холма, бросил гранату и поднялся во весь рост. Рота услышала голос своего любимца: «За Родину! За свободу!»

Все видели, как из рук Дауниса упал автомат. Увидела это и Зося Денинайте. Хрупкая девушка, за два дня боев она вынесла шестьдесят двух раненых. Под огнем она бросилась к товарищу. Даунис еще стоял. Даунис еще кричал: «Вперед!» Потом он упал. Зося наклонилась над ним. Пуля пробила грудь девушки. Тяжело раненная, она нашла в себе силы перевязать Дауниса…

…Немцы не выдержали натиска. Тактически важная высота была занята литовцами.

На холме лежали два бездыханных тела: Дауниса и Зоей. Кто взял высоту? Йонас Даунис, который, умирая, крикнул: «Вперед!»? Зося, поспешившая ему на помощь? Бойцы командира Лисаускаса? Они не спасли двух погибших, но они отвоевали у жадного врага кусок русской земли. Они сделали шаг на запад — к родной Литве…

…Даунис и Зося не только говорили о свободе Литвы, они за эту свободу умерли. Слова верности они написали своей кровью, и нет во всех чернильницах мира чернил, которые могли бы перечеркнуть такую присягу.

«Сердце Литвы» И. Эренбурга оказывала на воинов дивизии такое сильное эмоциональное воздействие, значение которого трудно переоценить. Повесть эта волновала и будоражила наши сердца, накаляла их гневом и яростью против фашистов.

Любопытный случай произошел в апреле в нашей чекистской практике.