Забыть о ненависти (СИ)

— Поначалу, я думала так же, как ты. Было странно понимать, что тот, кого я так превозносила и восхваливала, оказался совершенно другим человеком. Но, знаешь, я довольна этим фактом. В моей жизни уже был один неприятный эпизод, когда я поняла, что для моего клана я не более, чем товар. Отдать, забрать, снова отдать… я ценна только своей кровью и милым личиком. Комнатный цветочек, который можно продать подороже. И командир считает так же, на самом деле. Только вот, в отличие от совета клана, он не отдаст меня кому-то за какие бы то ни было привилегии. Пока я полностью устраиваю его, как шинигами, он будет заботиться обо мне. Я не хочу его разочаровывать. Здесь я чуствую себя дома. Пускай этот дом — и гнездо из паутины, — Юрико звонко и как-то по-детски рассмеялась. — Знаешь, мне хватает того, что папа-паук защищает меня всеми своими лапками.

На плечо Иори легла тонкая девичья рука. Взгляд Юрико был пугающе похож на взгляд самого командира, хотя улыбка на её лице никуда не исчезла.

— Будь добр, не тряси это паучье гнездо. Может папа-паук и не обратит внимание на это шевеление, но вот мы можем серьёзно забеспокоиться. Ты разве не знаешь, что детёныши пауков бывают очень агрессивными?

Тогда ещё Сато напрягся, ощутив, как дрожь пробежала по его коже. Сейчас же… Да, командир был жутким. Да, порой его заносило, и он становился неоправданно жесток к окружающим. Но никогда к тем, кого считал своими. Иори думал, что Шихоуин-тайчо была своей, но после той ночи понял, что «свои» в понимании командира лишь те, кто всегда рядом с ним. Сой Фонг тоже не была своей. Урахара-тайчо опасно балансировал между «свой» и «чужой». Зараки-тайчо вроде как был своим, хотя командир часто на него злился. Кеораку-тайчо командир, кажется, сам не знал, в какую группу относить. Он ещё размышлял. Лейтенант Соджун был в большей степени «свой», чем «чужой».

Ах да. Ещё был брат командира. Тварь не меньшего масштаба, на самом деле, но кто мнение Иори спрашивал-то? Айзен-фукутайчо был в опасном положении, даже опаснее, чем капитан Урахара. Сато считал, что командир, четко деливший мир на «своих» и «чужих», всегда стопорился на брате. Вроде как, братья друг друга любили, это было понятно по тому, как командир не вмешивался в чужие дела, хотя и всегда со всей тщательностью следил за их ходом, Иори хоть и не видел, но был уверен в этом, и всегда подчищал за лейтенантом Айзеном, да и обиды младшего не прощал, взять хотя бы с какой кровожадностью был убит капитан Хирако. Пускай за младшим братом командира он не следил, Иори порой видел, как тот тоже наблюдает за братом, но не лезет к нему, а противные голоски, что негативно отзывались о командире, в какой-то момент исчезали. Стоило же командиру узнать о заданиях младшего, он неизменно чуть хмурился, а Сато видел как на ладони внутреннюю борьбу, в которой любовь всегда проигрывала чему-то тёмному.

Это что-то тёмное клубилось между братьями, и Иори совершенно не хотел лезть в эту трясину. Арата понимающе кивнул на его слова, когда Сато однажды не выдержал давящего напряжения, после мимолётной встречи семьи Айзен.

— Понимаешь, Сато, тут всё не так просто… — Кондо сложил руки за головой и откинулся на них. — Не могу точно уверять, но, мне кажется, основная проблема в том, что командир привык всё контролировать. В том числе и лейтенанта Айзена. Они ведь провели всё детство в дальних районах, потеря контроля над ситуацией равняется смерти. А лейтенант, внезапно, взбрыкнул, ещё и к тому же что-то делает, не позволяя узнать и вмешаться командиру. Вот он и сходит с ума.

— Думаешь, всё завязано на глупой детской обиде? — не поверил Иори.

— Эй, я говорю, что это лишь мои мысли. Не претендую на правильность, — пожал плечами Арата. — Но… знаешь, ощущение у меня странное… У тебя не было такой мысли, что, ну… командир словно порой способен видеть будущее?

Иори поджал губы: ни один он это заметил, значит. Арата всё прочёл по его лицу.

— Ясно. Ты тоже заметил. Я уже думал, что с ума схожу.

— Некоторые его действия были абсолютно нелогичными и необоснованными, но в итоге приводили к благополучным результатам. Командир смотрит на людей, а по взгляду уже можно понять, труп он или полезное приобретение…

— Мы можем понять, — поправил Арата странным голосом. — Потому что командир позволяет нам понимать. Всё это мы замечаем, потому что командир даёт это нам.

— Зачем это ему?

Арата кисло усмехнулся.

— Чтобы мы поняли, что бежать некуда? Если он действительно видит будущее, то все наши действия для него, как на ладони. А командир, если ты ещё не понял, любит пугать людей. А поскольку для Готея он пресвятое создание, он отыгрывается на нас.