Забыть Палермо

— Прошу вас, господин Бонавиа, поговорите со своими лидерами, им необходимо развивать свою деятельность в совершенно иной обстановке. Это весьма существенно. Посмотрите-ка на эти коридоры… Удалить всех этих попрошаек. Чего они тут ждут, эти люди? Что здесь, бесплатный суп выдают для неимущих? А здесь что происходит, за всеми этими дверями? Почему они закрыты? Честное слово, господин Бонавиа, это несерьезно. Все немедленно окрасить в светлые, очень светлые тона. Двери должны стать стеклянными… Да, можно и матовое стекло. Это внушает доверие, у посетителей создается иллюзия, что они участвуют в жизни вашего бюро. Участвовать — это так много значит. Никогда вы не сделаете сторонником человека, если будете обращаться с ним, как с посторонним. И не думайте говорить мне, что вам здесь легко работается. У меня, например, такое впечатление, что я нахожусь у заговорщиков. Трудно убедить меня в том, что за этими дверями нет таинственно шепчущихся о чем-то людей. Прошу вас, поймите меня правильно. Я ведь не говорю, что вам надо соревноваться в роскоши с «Крайслер билдинг». Я только советую обставить все, ну, как в неплохом банке, как в скромном уютном филиале такого банка, просторном, светлом, достаточно проветренном помещении, куда скромные люди идут внести свои трудовые сбережения. Вы меня поняли? Что вам еще сказать, господин Бонавиа? Надо многое переделать, если вы хотите завоевать уважение к себе. И прежде всего, чтоб здесь веяло честностью. Это ведет к успеху. Даже если на самом деле тут действует лишь горсточка честолюбцев, все равно следует добиваться уважения и подчеркивать, что для вас это главное. Уважение хорошо пахнет. Кроме того, вам следует обзавестись несколькими интеллигентами. Это необходимо. В наши дни культуре придают большое значение. Лучше заполучить писателей, а если не удастся, то пригодятся люди с высшим образованием. Потребуется еще несколько известных женщин… Ох, что за ужас эти ваши коридоры! Что-то зловещее в них! О чей я говорил? Да, о женщинах. Надо иметь несколько женщин в своем распоряжении. Господин Бонавиа, без этого не обойтись. Начните с журналисток, другие появятся потом…

Закончив, Мак-Маннокс медленно пошел к своему лимузину, осторожно ступая, как будто ему приходилось обходить в этих коридорах кучи грязных отбросов.

* * *

Кармине был человеком мыслящим. Хотя предложения Мак-Маннокса задели его самолюбие, он решил ими воспользоваться. Ух, этот старый усатый котище Мак-Маннокс! Он сумел выразить то, что и Кармине представлялось очевидным. Конечно, пора менять все. И не только внешний облик партии, внутренний — тоже. Вымести, вычистить, настежь открыть окна, впустить свежий ветер. Да, начать и кончить! Кармине был захвачен идеей перестройки. Но все это — не сразу, впоследствии. А пока понимать и молчать. Особенно молчать…