Забыть убийство

— Отношений, считайте, никаких, — сказала женщина. — Не братские они, я так скажу.

— Причина в чём?

— Разные они — Стас и Глеб.

— Подробнее, — попросил Китайгородцев. — Я не понимаю.

— Масштаб разный.

— Один богач, другой бедняк? — вспомнился Китайгородцеву разговор с дядей Стёпой.

— А почему богач? И почему бедняк? — сказала Нина Петровна. — Стас — он придумщик, он по жизни не идёт, а бежит, у него всегда идей — миллион. Он всегда придумает, как деньги заработать. А Глеб — он не такой. Он никогда не воспарит над облаками, он всегда двумя ногами на земле. Поэтому он никогда не заработает тех денег, которые заработал Стас.

— И попыток не было? — невинным голосом поинтересовался Китайгородцев. — Не пробовал он заработать?

— Все его начинания нелепы были, — ответила женщина. — И заканчивались, как правило, ничем.

— А вы когда-нибудь слышали от Глеба о том, что он хочет заставить Стаса деньгами поделиться?

— Не припоминаю.

— И о том, что он хотел Стаса шантажировать?

— Не-е-ет, — удивленно протянула женщина.

— У Стаса есть семья?

— Думаю, что нет.

— А вы когда с ним в последний раз общались?

— Ой, давно! — даже рукой махнула.

— Больше года назад? Меньше года?

— Лет пятнадцать назад я его видела, не иначе.

— Да вы что! — не удержался Китайгородцев, но тут же осёкся, потому что он кажется догадался, что тут к чему.

При столь скверных отношениях между братьями её контакты со Стасом были сведены к нулю.

— Значит, о семье Стаса вы могли бы и не знать? — предположил Китайгородцев. — Мало ли, какие изменения в его жизни произошли.

— Наверное, вы правы, — кивнула Нина Петровна.

— И у Стаса могли бы появиться какие-то наследники…

— Какие наследники? — удивилась Нина Петровна.

— Глеб хотел шантажировать Стаса его наследниками. Он когда-нибудь упоминал при вас об этом?

— Нет! — ещё сильнее удивилась женщина.

Похоже, что Китайгородцев рассказывал ей вещи какие-то совсем невообразимые.

— Вы удивлены? — спросил Китайгородцев. — Вы считаете, что Глебу подобное несвойственно? Что он не мог шантажировать Стаса?

— Я думаю, что он способен, — после паузы признала собеседница.

Будто взвесила все «за» и «против», прежде чем ответить.

Добавила:

— Что-то есть в его характере такое. Какая-то гнильца.

Как она к нему беспощадна. Бывших жён не надо бы привлекать к делу в качестве свидетелей. Такого насвидетельствуют, что бывший муж не отмоется потом.

— Значит, мог? — спросил Китайгородцев.

— Мог.

— А как, по-вашему, на это отреагировал бы Стас?

— На шантаж?

— Да, на шантаж.

— Он Глеба не уважает, — задумчиво сказала Нина Петровна. — Так что была бы ссора, я думаю.

— А Стас горяч? Он вспыльчивый?

— Очень! Такие вспышки гнева! Я лично видела.

Кажется, до сих пор пребывала под впечатлением от увиденного, невзирая на давность лет.

— А мог бы Стас убить? — прямо спросил Китайгородцев.

Нина Петровна посмотрела ему в глаза, и он заподозрил, что для неё их разговор — слишком откровенный. Сейчас скажет, что ни за что и никогда. И ещё — как ему такое в голову могло прийти…

Но вместо этого она совершенно неожиданно для Китайгородцева сказала:

— Мне кажется, на убийство способен каждый человек.

Это было равносильно признанию того, что Стас способен на убийство. Китайгородцев не успел ничего сказать в ответ, а женщина, расценив его молчание как несогласие, спросила, глядя в глаза Китайгородцеву с укором:

— Или вы думаете, что вот лично вы не способны никого убить?

Китайгородцев дрогнул, ужаснувшись.

— И вы убьёте, — сказала Нина Петровна с необыкновенным спокойствием. — Если случится в жизни такая необходимость.

Она не ведала, что творила.

Она пророчествовала, не отдавая себе отчёта в том, что говорит.

Убьёте, когда возникнет необходимость.

Шестнадцатого числа она возникнет.

Чёрт побери!

Что происходит?!

* * *

— Простите, мне надо идти, у меня урок, — сказала Нина Петровна, обнаружив, что иссяк поток спешащих к школе учеников.

Последние из них, те, кто опаздывал, пробегали мимо, и не каждый в этой гонке здоровался с Ниной Петровной. Не замечали учителя.

— Я вас провожу, — предложил Китайгородцев. — Ещё хотел спросить. Вы знаете в роду Лисицыных такого человека, как Михаил?

— М-да, — протянула неуверенно женщина, явно сомневаясь.

— Он обладает даром гипноза.

— Да! — вспомнила Нина Петровна. — Михаил! Помню! А как же!

Значит, это правда.

— Он действительно гипнотизёр? — спросил Китайгородцев.

— Да.

— Вы его видели когда-нибудь? Или только слышали о нём?

— Видела.

— При вас он проделывал такие штуки? Я имею ввиду гипноз.

— Нет, при мне ни разу. Но мне говорили.

— Кто?

— Все.

— Глеб?

— И Глеб, и Стас, — сказала Нина Петровна. — И Наталья Андреевна.

— И генерал Лисицын?

— Тоже, наверное, — пожала женщина плечами.

— Вы его знали?

— Георгия Александровича? Да. Хороший человек был.

— Он умер?

— Уже давно. Примерно десять лет назад.

— На похоронах вы были?

— Нет.

— А Глеб?

— Глеб был.

Они уже дошли до школьных дверей.

— Сколько у вас сегодня уроков? — спросил Китайгородцев.

— А что?

— Я бы хотел ещё с вами встретиться, поговорить.

— Знаете, вы не обижайтесь, но у меня совсем нет времени.