Если посмотреть на эту историю без шор, на ХХ съезде КПСС консервативная часть партократии отважилась возложить на культ покойного диктатора всю ответственность за свои былые злодеяния, а себя выставила в качестве жертв, и продолжила править, создав своеобразную коллективную «боярскую вольницу». Но уже через год старые оппоненты всё из того же сталинского круга опять столкнулись между собой; произошло выступление так называемой «антипартийной группировки»: Молотов, Маленков, Каганович, Булганин и примкнувший к ним Шепилов, и её разгром. Сначала, на президиуме ЦК, победили они — Хрущёв был отправлен в отставку. Тогда вмешался маршал Г. К. Жуков: за несколько часов на военных самолетах он со всей страны доставил в Москву всех членов ЦК, и собравшийся Пленум отстоял Хрущёва, а уйти пришлось его оппонентам.
…Недавно другой Жуков, историк, доктор наук — обнаружил в архиве блокнот Молотова, куда тот заносил свои мысли, готовясь сказать, что считает неправильным в политике Хрущёва.
Жуков пишет:
«Поверьте, было от чего остолбенеть, пункт за пунктом, позиция за позицией, это как раз то, что Хрущёву предъявят через семь лет — в октябре 1964-го!»
Реформы Хрущёва и «оттепель»
Со смерти Сталина начался выход из мобилизационного режима экономики, с помощью слома сначала его идеологической базы, а затем и организационной. Уже в 1957 году произвольным решением «верхов» изменили систему управления экономикой. Разумеется, мотивировали необходимость этой реформы ленинским принципом «демократического централизма в хозяйственном строительстве», а суть её заключалась в переходе от управления промышленностью и строительством через отраслевые министерства и ведомства к руководству через совнархозы, на основе экономического районирования.
К началу 1958 года из 37 союзных и республиканских министерств осталось только четыре: среднего машиностроения, химической промышленности, транспортного строительства, электростанций, — зато возникло 104 совнархоза. Они объединили 75 % мощностей промышленных и строительных организаций, а остальные отошли к местным советам. Для координации взаимосвязей был образован Всесоюзный Совет народного хозяйства (ВСНХ); Госплан выявлял возможности комплексного развития экономики и обсчитывал плановые показатели по стране, по республикам и по каждому экономическому району, а научно-технические комитеты при союзном и республиканских Советах Министров изучали передовой опыт и контролировали внедрение достижений.
Хрущёв уверял, что новая система позволит эффективнее использовать местные ресурсы, а подъём региональных экономик быстро подтянет совокупную экономику. Но ничего не вышло; экономическая самостоятельность совнархозов сочеталась с отсутствием таковой у предприятий, а ориентация местных властей на сугубо свои, региональные интересы, подрывала технический рост в ряде ключевых отраслей.
К тому же каждая общественная структура (о чём мы не устаём напоминать) желает выжить даже вопреки волюнтаризму. Расформированные министерства никуда не делись, а «воспроизвелись» как подразделения Госплана или научно-технических комитетов. Чтобы победить это «неожиданно возникшее» зло, увеличили количество контролирующих органов, но и это не привело к улучшению работы подконтрольных совнархозов. Укрупнили совнархозы, сократив их количество (в 1962), — но тогда оказались не у дел тысячи партфункционеров и чиновников. Предложенное тогда же Хрущёвым деление обкомов и крайкомов партии на промышленные и сельскохозяйственные тоже вызвало ропот местного партийного чиновничества.
Диспропорции в советской экономике только нарастали!.. А ведь совнархозовская эпопея совпала с другими экономическими экспериментами Хрущёва, среди которых самыми крупными были переход от пятилетнего к семилетнему планированию и авантюристические новации в сельском хозяйстве.