Забытая клятва Гиппократа

– Да нет, не думаю, – покачала головой старшая медсестра после недолгого раздумья. – Хотя, пожалуй, был один случай.

– Да?

– Папаша одной маленькой пациентки пытался ухаживать за Аней. Страшненький такой мужичонка, щупленький – в общем, совсем не в Анином вкусе. Причем, заметьте, – женатый! Аня была девка красивая, цену себе знала и, разумеется, дала мужику от ворот поворот. Так он после этого несколько раз мне на нее жаловался за якобы ненадлежащее исполнение обязанностей.

– И как, подтвердились сведения?

– Нет. Я так понимаю, мужик просто мстил Ане за то, что она его отвергла. Она, знаете ли, была девушка с гонором…

– А вы не в курсе, этот человек не угрожал ей после выписки дочери из больницы? Может, письма писал, преследовал?

– Извините, мы ведь не были подругами, – пожала плечами старшая сестра. – Аня со мной редко делилась, а о том мужчине я знаю только потому, что он именно ко мне приходил на нее клеветать.

– А можно узнать фамилию этого человека?

Старшая сестра выглядела озадаченной.

– Знаете, это будет нелегко, – проговорила она наконец. – Ведь сколько времени прошло-то! Но я постараюсь.

– Буду вам очень-очень признателен.

– Вы думаете, это он может оказаться тем маньяком, да? Ведь того так и не поймали…

– Все возможно, – неопределенно ответил Павел. – В любом случае необходимо проверить все варианты, верно?

* * *

Я сразу заметила, что в квартире Татьяны и Вовки появилось много новых вещей, и все они явно предназначались для старшей дочери. Создавалось впечатление, что, потеряв одного ребенка, родители пытаются восполнить эту потерю, обратив всю любовь на другого. Я увидела новый компьютер, музыкальный центр, кое-какие дорогие игрушки, хотя благосостояние семейства было средним. Я понимала своих друзей и то, что они испытывают из-за утраты Эли, но немного беспокоилась, как бы чрезмерные любовь и опека не задушили оставшуюся в живых девочку.

Тем не менее я обнаружила и положительную динамику в отношениях Тани и Вовки. Часто случается так, что после смерти ребенка супруги отдаляются друг от друга, становятся чужими. С моими приятелями все произошло с точностью до наоборот: потеря дочки сблизила их, сплотила. Настроение Татьяны также изменилось. От черной меланхолии, в которую она погрузилась после смерти Эли, не осталось и следа. Она уже не плакала при каждом упоминании имени дочери, а говорила о ней с теплой грустью, и я поняла, что могу больше не беспокоиться: семья пережила кризис, и ее жизнь вернулась в нормальное русло. Не скрою, мне казалось, что на это должно потребоваться больше времени, но я не могла не радоваться тому, что моя подруга вновь обрела душевное равновесие. Тем не менее я не могла не отметить этого в разговоре с ней.

– Ты права, – кивнула Таня. – Поначалу мне казалось, что жизнь кончена, а уж Вовка-то вообще упал духом, стал раздражительным, с ним просто невозможно было разговаривать… А потом мы познакомились с этими людьми, и они убедили нас, что жизнь продолжается!

Я вскинулась. Словосочетание «эти люди» заставило меня здорово встревожиться, так как я решила, что речь идет о какой-то секте. А что, такое происходит сплошь и рядом: сектанты неутомимы в поисках людей, потерявших опору в жизни, отчаявшихся и сломленных, и легко затягивают их в свои сети невыполнимыми обещаниями – вспомнить хотя бы того же Гробового, обещавшего оживить детей Беслана! Но Татьяна поспешила меня успокоить.

– Это не то, что ты думаешь, Агния! – воскликнула она, рассмеявшись в ответ на мои опасения. – Просто мы стали членами клуба жертв врачебных ошибок. Он называется «Начни сначала». Знаешь, когда Элечка… В общем, нам с Вовкой казалось, что мы одни такие на свете, что только с нами произошла трагедия, преодолеть которую не под силу обычному человеку. И вот мы знакомимся с этими ребятами и понимаем, как нас, оказывается, много! Ты просто не представляешь, сколько подобных несчастий случается с людьми в одном лишь Питере: люди погибают из-за халатности, некомпетентности и просто равнодушия медиков… Извини, – покраснела она, вспомнив, с кем разговаривает, – конечно, к тебе это отношения не имеет, Агния! Ты должна понять, как важно в такое время встретить тех, кто пережил нечто в этом роде!

– Я понимаю, успокойся, – сказала я, похлопав подругу по руке. – И что же это за клуб?

– Ну, в принципе, ничего в нем необычного нет – за границей, например, тоже существуют такие общественные организации. Есть общества жертв сексуального и семейного насилия, общества жертв полицейского произвола, родителей пропавших детей и так далее. Наш клуб построен по тому же принципу. Все его члены так или иначе пострадали от российской медицины. Большинство, как и мы, лишились близких.

– И чем же занимается ваш клуб? – спросила я.

– Мы помогаем друг другу выжить, – улыбнулась Таня. Улыбка удивительным образом осветила лицо, разгладила горестные складки вокруг губ и глаз, делая ее гораздо более похожей на подругу моей юности.

– Как вы это делаете?