Забытая мелодия

— В статье нет ни слова неправды! — возразил Кип, залезая в нагрудный карман клетчатой рубашки за сигаретой. — Мне было поручено сделать серию репортажей о лучших дневных телевизионных программах. Это первый из них. — Оторвав одну за другой четыре картонные спички, он наконец прикурил от пятой. Никотин помог ему немного успокоиться. — Никто не критиковал и не редактировал то, что я написал.

Дэн с минуту помолчал.

— Вам было поручено написать о роли статистики в масс-медиа, о рейтингах программ, о рекламе в них, — уверенно напомнил он, — но эта… статья, — Дэн поморщился, — совсем о другом!

— Я отвечаю за каждое слово! — Пепел с дрожащей сигареты упал на коричневый ковер. — Я сохранил все до единой магнитофонные пленки и записи.

— Пленки и записи! — Обычно низкий голос Дэна, повысившись на октаву, стал почти таким же визгливым, как у собеседника. — Не сомневаюсь, что у вас есть все, что обосновывает ваши замыслы. — Он ядовито ухмыльнулся. — Вы, Халлен, вероятно, перенеслись назад во времени и вообразили, что снова работаете в бульварном журнальчике? Мне что, напомнить вам, что «Общий любимец» проиграл судебный процесс и разорился? Когда вы пишете для «Ньюсмейкера», вы не должны изображать из себя Господа Бога, не должны высказывать свои суждения! Вы добываете информацию, изучаете ее, взвешиваете все «за» и «против», а право судить оставляете за читателем. — Дэн взял с полки еще один номер журнала. — Вы надергали цитат, добавили намеков и необоснованных предположений, а ваш так называемый «надежный источник» оказался уволенным статистом, который пытается снова вернуться в эту сетевую программу, чтобы участвовать в их очередном сериале!

Кип неловко заерзал на стуле и снова полез в карман за сигаретой.

— Прошу вас, выслушайте меня, Дэн… — Заметив, что лицо босса становится все суровее, репортер откашлялся и заговорил еще более заискивающим тоном: — Я две недели с утра до вечера не вылезал со студии. Я узнал все подробности о четырех сериалах, которые там производятся, взял интервью у всех их звезд, — последнее слово Кип произнес с пренебрежением, — авторов и продюсеров — и только потом начал писать.

— Вы написали дурно пахнущую статью, Халлен! Наверху, — Дэн выразительно показал пальцем в потолок, — получили столько рассерженных звонков, что коммутатор перегрелся. Читатели возмущены! Вы развенчали их любимых героев. Программа, о которой вы пишете, отозвала из нашего журнала свою рекламу, а актеры, авторы и продюсеры обратились к адвокатам.

— А… а что если я принесу письменное извинение? — рискнул предложить Кип.

— А что если вы отдадите мне все оставшиеся у вас материалы и будете считаться временно свободным от обязанностей?

— Вы не можете так со мной поступать! — Репортер, вскочив со стула, едва не подпрыгнул до потолка на толстых подошвах спортивных башмаков. — У меня контракт на два года! У меня…

— У вас, по вашему мнению, отличная публикация, и я рекомендую вам потратить следующие полтора месяца на то, чтобы внимательно ее прочитать, — властно перебил его Дэн. — И еще во время этого отпуска прослушайте курс в институте повышения квалификации. — Дэн кивком указал репортеру на дверь. — А теперь принесите материал и убирайтесь.

Через две минуты мрачный как туча Халлен положил на ореховый письменный стол босса три толстые папки. Дэн этого не заметил — он угрюмо наблюдал за падавшим крупными хлопьями снегом за окном своего кабинета на десятом этаже.

Впервые за два года, что он проработал редактором отдела в «Ньюсмейкере», Дэн пожалел о том, что занял этот кабинет. Он снимал репортажи для теленовостей с пролетавшего над зоной боевых действий вертолета, прятался от партизанских отрядов в Сальвадоре и рисковал жизнью в Ливане, но только Кипу Халлену удалось довести его до того, что у него поднялось давление.

Дэн помассировал пальцами затылок, пытаясь снять напряжение. Он не сомневался, что за сегодняшний день у него прибавилось седых волос. Он снова выругал про себя Райэна Гаскелла, своего заместителя, за то, что тот, отправившись на две недели в отпуск на Карибское побережье, оставил ему в наследство Халлена. Теперь вот Дэн будет вынужден разбираться в этой истории, а значит, все запланированные дела пойдут насмарку.

Резко крутанувшись в вертящемся кресле, Дэн снял телефонную трубку.

— Гарри? Ты не зайдешь ко мне вместе с Полом?

Дэн внимательно посмотрел на двух лучших репортеров «Ньюсмейкера».

— Слушайте, ребята, мне самому ужасно не хочется отрывать вас от подготовки публикации по охране окружающей среды, но до марта она и так не попадет в номер, а у меня тут возникло одно неотложное дело. — Дэн постучал пальцем по обложке последнего выпуска «Ньюсмейкера». — Вы можете сами ознакомиться с тем, что наляпал тут этот дурак Халлен, и я очень надеюсь, что в двух следующих номерах будут ваши статьи, которые исправят ситуацию.

Гарри Дэйл поправил съехавшие на нос очки в металлической оправе и покосился на своего соавтора, Пола Уэтта.

— Как он мог написать такую чушь?