Забытая сестра, или Письмо на чужое имя

Купив бутылку пива и пачку начос, которые мне каким-то образом предстояло в себя запихнуть – пиво на голодный желудок я бы не смогла пить, – я осмотрелась. Люди вокруг смеялись, болтали, приветствовали друг друга. Это явно была толпа завсегдатаев, и я заметила, что выделяюсь на этом фоне. Где лучше сесть, подумала я и заняла место в середине зала, где, как мне казалось, буду меньше заметна в своем одиночестве. Чувствуя себя деревянной, я тупо сидела на своем стуле, смотрела на сцену и хрустела начос, которые вкусом напоминали картон.

Шум в зале нарастал, заполняясь голосами, отражавшимися от каменных стен. Я заметила, что многие зрители были в футболках с надписью «ДТ» на спинах, и мне понадобилось около десяти минут, чтобы понять, что «ДТ» означало «Джаша Трейс».

Зал наполнялся, и мне быстро стало понятно, что публики будет довольно прилично. Молодой парень справа от меня читал заднюю обложку диска «Джаши Трейс», указывая на что-то женщине, вместе с которой он пришел на концерт. Место слева от меня никто не занял, и я была рада наличию свободного пространства.

Справа от сцены я заметила дверь, которая была единственным выходом за кулисы. Я представила себе, как буду входить в нее, и тут тучный молодой парень, одетый в черные джинсы и черную футболку, занял свой пост прямо перед самой дверью. На его груди висел желтый пластиковый беджик, и я догадалась, что это охранник. Значит, чтобы добраться до Лизы, придется пройти мимо него.

К тому времени, как погас свет, я допила пиво, съела половину начос и воровато сунула бутылку и пустую упаковку под стул, заранее зная, что вряд ли заберу их с собой.

На сцену вышла женщина среднего возраста с татуировкой на руке и с короткими ярко-фиолетовыми волосами. Сделав объявление о запасных выходах, через которые следует покидать зал в случае чрезвычайных ситуаций, она попросила перевести телефоны в беззвучный режим и начала бесконечно долго рассказывать о грядущих концертах. Зрители начали терять терпение. Ну или это происходило только со мной. Пиво и чипсы стали бунтовать в моем животе. Только этого не хватало! А ну как я вдруг почувствую себя плохо? Выбираться из середины зала не так-то просто, особенно если надо быстро. Господи, не оставь меня без своей помощи…

Но все обошлось. Живот присмирел, и тут же на сцену вышли они, вся группа… Я замерла, превратившись в каменное изваяние. Вот! Вот она, Лиза! Со скрипкой. Я не могла отвести от нее глаз, чуть не плача от переполнявших меня чувств. И началось представление. Первым номером они исполнили быструю песню, которую я слышала на одном из альбомов. Мое сердце билось в такт музыке. Я не могла отвести глаз от Лизы. Ее светло-каштановые волосы были длиной чуть ниже плеч, и в то время, пока она играла, они свободно раскачивались. Ее черты были четче, чем на фотографиях, яркий свет, падавший на сцену, позволял разглядеть даже морщины на ее лбу. Все четыре музыканта были в джинсах и футболках. И глядя на мужчин, я даже думала, что могу определить, кто из них кто – Шейн парень с бородой, а Трэвис – коротко стриженный блондин в очках.

Силия сменила прежнюю короткую стрижку, с которой она была снята на сайте и обложке альбомов. Ее темные волосы теперь были подстрижены по-другому, это был модный короткий боб с неровными прядями – клевая стрижка. Силия выглядела более молодой и современной по сравнению с Лизой. И я знала почему. Жизнь не баловала ее. Ни в те времена, когда она была ребенком, от которого многого требовали, ни в пятнадцать лет, когда она родила вдали от родителей, ни в семнадцать лет, когда вынуждена была бежать из дома.

Закончив песню, Лиза опустила скрипку, улыбка смягчила ее лицо, и я увидела свет, исходящий от нее. Видно было, что она получала радость от того, чем занималась. Как и от жизни, которую заново создала. Она снова начала играть, и ее волосы теперь развевались как символ свободы, которую она украла для себя. Я отвернулась от сцены, вновь внезапно почувствовав боль и обиду. У Лизы была семья, а у меня ее нет. Я хотела радоваться за нее, но… не могла. И сознавать это мне было невыносимо больно.

Концерт между тем продолжался. Все четверо были отличными музыкантами. Лиза пела хорошо, но вокалистами по-настоящему были Силия и Шейн. Зато скрипка целиком принадлежала Лизе, и когда она начала исполнять соло, все в зале встали со своих мест. Я и сама встала, но мои колени тряслись, и мне пришлось вцепиться в спинку впередистоящего стула, чтобы не упасть.

Спустя час музыканты ушли на перерыв. Прижимая к себе «Вайолет», я встала в очередь в маленький переполненный буфет. Мне захотелось выпить еще бутылку пива, чтобы ничего не чувствовать, однако я должна была сохранять здравый рассудок, и поэтому я купила себе лишь бутылку воды.