Забытая жизнь (СИ)

— Я отказалась, — отрезала я. — Тем более я давно не появлялась у него.

— Ты не бережешь себя, — сказал Северус и посмотрел на меня. — Твоя жизнь в опасности.

— Моя жизнь в руинах, -съязвила я. — И кстати, где мой отец? Куда он все время пропадает и чем он все время занимается? — поинтересовалась я.

— Он дает уроки Поттеру, — ответил Северус. — Дамблдор говорил, что эти уроки ведут к чему-то, связанному с пророчеством.

— Для него ещё хоть что-то свято… А мы с тобой уже ни во что не верим. Раньше — да. Но всё давно высохло, как высохнет вот это… — заявила я, показав на стакан с огневиски.

— Что ты имеешь виду, Анри?

— Нашу веру, Северус… Вера в святую душу и что в нас есть ещё что-нибудь человеческое.

— Ты так считаешь?

— Да, то есть и да, и нет… — замялась я.

— Почему ты так уверена в этом?

— Стала старше…

— Старше? — удивился Северус. — Тебе нужно повзрослеть, Анри!

— Я уже повзрослела, теперь просто старею, — процедила я.

— А сколько тебе должно быть лет, чтобы ты могла отличить белое от черного? Сейчас тебе тридцать два? Тебе потребовалось тридцать два года, чтобы признать это?

— Это бестактно, — отрезала я. — Скажи, а мы сможем когда-нибудь, — начала я, — вот так же сидеть и просто общаться?

— Думаю, когда рухнет стена непонимания, — встав с кресла и подойдя к окну, ответил Северус.

— Я думала, остались только руины.

— Руины способствуют возрождению, Анри, — тихо сказал Северус.

Я посмотрела вокруг, представила, как из полного хаоса этому месту удалось возродиться, и я успокоилась. Может, это не моя жизнь хаотична, это сам мир таков. И главная ловушка — привязаться к чему-либо в нем. Развалины — дар, руины — путь к преображению. Мы всегда должны быть готовы к бесконечным волнам перемен.

— Зачем ты все это делаешь, Северус? — внезапно спросила я.

— О, Святой Годрик! Сегодня день глупых вопросов, а мне об этом никто не сообщил!

— Почему ты в это во все вязался, — уточнила я. — Шпионишь, оберегаешь этого мальчишку.

— Ты и правду хочешь это знать?

— Я хочу понять, — отрезала я. — Неужели все эти годы ты любишь ее?

— Любовь здесь не при чем, — спокойно ответил Северус, глядя куда-то вдаль, где виднелся горизонт. — Я виноват в ее смерти, мне всей жизни не хватит, чтобы искупить свою вину перед ней.

— Вот что заставляет тебя презирать самого себя, — произнесла я с какой-то досадой.

— Да, это трусость. Или вечная боязнь провала, страх, который заточил нас в камеру из кирпича, но и в башню из необратимых трагедий и несбывшихся надежд. Только тогда начинаешь ценить возможность вернуться назад, чтобы, встретившись с прошлым, лучше понять себя. Освобождение из темницы не означает освобождение от своей натуры. Из этой темницы убежать невозможно.

— Ты рассуждаешь, как покойник, Северус.

— Я рассуждаю, как человек, которого все достало! И он не понимает, зачем ему это все было нужно!

— Ну, извини, бедненький! — съерничала я. — Все мы хотим казаться сильными, хотя на самом деле состоим из слабостей.

— Твой отец всегда говорит, что нас определяет наше прошлое.

— Я сказала бы, что нас определяет наш выбор.

— Может, ты и права, но иногда в нашей жизни нет выбора.

— Как же ты с этим живешь? — прошептала я.

— Ты хочешь знать, раскаиваюсь ли я? Не проходит и дня, чтобы я не сожалел об этом. Не потому, что я здесь, и не потому, что я должен. Я вспоминаю себя в прошлом, когда я был глупым мальчишкой, который совершил ужасное преступление. Я хочу поговорить с ним, объяснить, что к чему, хочу вправить ему мозги, но не могу. Этого парня давно нет, остался только этот мужчина, и я должен с этим жить. Исправился ли я? Да это пустое слово.

У каждого человека есть свой чулан со страхами. Одни стараются дверь в этот чулан никогда не открывать, другие пытаются скрыть от всех свои страхи, запирая их на все замки, а некоторым повезло, у них нет чулана со страхами.

— Я себя чувствую… живым мертвецом… — продолжил Северус. — Помню, у меня была бутылка местного дерьма. Я тогда не чувствовал боли. И после того, как я… Отнял столько жизней, вот была одна, которую я мог спасти, но не спас… Потом, позже, я понял… Если б спас ее, я, может быть, спас бы то, что осталось от моей души…

Я встала и подошла к нему, так близко, что чувствовалось, как Северус дышит. Подняв свои глаза, я посмотрела на него.

— Брось! Ты уже пытался завязать с Упивающими и жить нормальной жизнью. А в результате сидишь с ворчливым старикашкой в школе, набитой детьми. Нормальные люди так себя не ведут! Ты дал клятву, а значит будешь делать то, что нужно в данный момент. А если будешь предаваться унынию, кто-нибудь подкрадется

и снесет твою дурную башку!

— Это звучит, как угроза, Анри, — прохрипел Северус.

— Это пока предупреждения, — усмехнулась я. — Ты мне не веришь?

Я сделала шаг к нему, Северус обнял меня за талию и притянул к себе. Откинувшись назад, я смотрела ему в глаза.

— Как же не верить, когда ты хлопаешь своими длинными ресницами, — Северус приподнял мой подбородок.

— Главное — твои глаза и то, что я в них вижу.

— И что же ты видишь?