Забытое царство

Очевидно, в XVIII в. до н. э. Алалах мог считаться первоклассной крепостью, и там, где традиционно находился царский дворец, Ярим-Лим построил для себя новый дворец. Это было время (не единственное в истории Ближнего Востока), когда местные князья похвалялись друг перед другом роскошью своих дворцов. Так, правитель Угарита просит Ярим-Лима помочь ему увидеть дворец царя Ма’ер (Мари), о великолепии которого он был много наслышан. А царь Ямхада, как и Нерон, желал иметь подобающий его положению дворец. В настоящее время юго-восточная, жилая, часть строения слишком разрушена, чтобы можно было восстановить ее план, но даже то, что площадь эта составляет 320×50 футов говорит о многом (рис. 10). Единственный вход в середине длинной юго-западной части строения вел в большой открытый двор, тянувшийся через все здание до городской стены. Плиты полированного базальта образовывали цоколь вокруг стен; в центре возвышался большой квадратный очаг; в стене, справа от входившего, были две двери, а слева, в углу, единственная дверь, ведущая в официальные помещения.

Дворец состоял из двух частей, разделенных двором, и характер комнат свидетельствует о четком делении на служебные и жилые помещения. В центре официальных помещений находился зал приемов — длинная комната, поделенная на две части выступами, идущими от боковых стен, и четырьмя деревянными колоннами, стоявшими на бетонном пороге; отчетливо видны черные круги, оставшиеся на бетоне от сгоревших столбов. Внешняя, предназначавшаяся для посетителей часть зала приемов была окружена комнатами для ожидающих, одна из которых имела дверь, выходящую непосредственно на главный двор, и служила прихожей. Внутренняя часть зала приемов, по-видимому, предназначалась для царя и придворных. За ней находилась большая служебная комната (возможно, тут помещалась канцелярия), а рядом — маленькая комната, где мог располагаться архив, хотя табличек мы здесь не нашли. Затем следовала комната еще меньше (она находилась под углом более позднего дворца Никмепа), которая, по аналогии с другими зданиями, может считаться туалетом, хотя нам не удалось закончить здесь раскопки. В северном углу этой части дворца имелась большая лестница, ведущая в верхние комнаты. Сооружение, безусловно, было двух- или, возможно, трехэтажное.

Посетитель, входивший на главный двор, видел справа две двери, на одном и на другом конце юго-восточной стены. Первая из них вела в три соединявшиеся комнаты, которые находились на том же уровне, что и двор; это были не жилые помещения, а склады. Если свет и проникал в них, то лишь через маленькие оконца, расположенные на большой высоте, ибо при раскопках мы обнаружили стены высотой 8,5 фута, без всяких признаков окон. Естественно, в складских помещениях из соображений предосторожности окон или вообще не делали, или их делали на очень большой высоте. Гладко оштукатуренные полы были покрыты толстым слоем пепла и усеяны множеством глиняных табличек (деловой архив дворца) и слоновых бивней.

Это открывает любопытную черту в экономике того времени. Слоновая кость была одним из наиболее ценных товаров в торговле древних, и для стран Ближнего Востока существовали лишь два источника ее приобретения. Египет, разумеется, мог получать слоновую кость с юга — либо торговым путем, идущим вниз по течению Нила, либо посылая правительственные экспедиции через Красное море в Пунт, на побережье Эфиопии. В Сирии водился сирийский слон, теперь вымерший, но во II тысячелетии до н. э. он не был редкостью; однако этот источник был доступен не для всех. Сирийцы никогда не делали попыток приручить слона, и по всей стране было всего несколько мест, где дикие животные могли прокормиться. Единственный достаточно большой район, где была вода и густые заросли кустарников, дающие пищу и-укрытие, расположен на правом берегу Евфрата, в большой излучине реки к юго-востоку от Алеппо. Установлено, что здесь водились слоны, и, вероятно, находились они в своего рода «заповедниках» и использовались для нужд торговли слоновой костью. Эта была земля Ния, и она являлась частью владений царя Ямхада. Таким образом, Ярим-Лим не только владел северными путями торговли кедровым лесом, но и имел монополию на северную слоновую кость. Этим прекрасно объясняется великолепие его дворца, и нам понятно, почему он устроил в стенах дворца складские помещения для драгоценных слоновых бивней.