Забытое убийство

В это время в кабинете военного советника лейтенанта фон Рунгга совещались бургомистр Грайль и имперский советник барон фон Лихтентурм. Их разговор достиг высшей точки кипения. Грайль нервно мерил шагами кабинет, и его щеки постепенно наливались краской. Барон был, напротив, брезгливо холоден, что лишь подчеркивало его злость.

Вопрос стоял о введении в город армейских частей.

– Я не могу на это согласиться, – твердил мэр. – Военное присутствие вызовет еще большее раздражение в городе и брожение в умах!

– Ну так делайте что-нибудь! – бросил с досадой Лихтентурм. – Здесь вам легко приводить доводы и контрдоводы. Пойдите и попробуйте их уговорить, чтобы они разошлись. Это же ваш город, в конце концов.

Вошел взвинченный губернатор Шварценау, сказал с порога:

– Почему до сих пор нет военных? В ратуше заперты итальянцы. Там всего два наряда полиции. На улице две тысячи человек. Осада начнется с минуты на минуту. Чего вы ждете?

Барон фон Рунгг молчал, наблюдая все это со стороны. Исполнять приказ предстояло именно ему. Когда его позднее спрашивали об этом, он сказал, что ночью, когда он отдавал приказ солдатам, он был убежден, что все итальянцы фактически заперты в двух гостиницах, где их жизни угрожает опасность, и что ожесточение людей переросло в безумие, поэтому, по его заключению, навести порядок без применения военной силы уже невозможно.

В это время часы на башне пробили полночь.

4.5. Четвертое ноября. Ночь

В период с полуночи до половины первого полицейские пытались провести в участок небольшие группы итальянцев, забаррикадировавшихся внутри гостиницы «Белый Крест». Они дважды повторяли эту попытку. Но как только охранники выходили на улицу с итальянцами, толпа, «как безумная», кидалась на их группу, чтобы линчевать «велшей».

В это время в переговоры с демонстрантами вступил только что прибывший на улицу Герцога Фридриха мэр города Вильгельм Грайль.

Пятидесятичетырехлетний Вильгельм Грайль управлял Инсбруком восемь лет. Этот типичный представитель набиравшего вес буржуазного класса родился в Инсбруке в семье преуспевающего торговца, но с самого начала думал о карьере чиновника и хозяйственника монархического образца. Амбиции Грайля не были пустыми: он действительно хорошо разбирался в финансовых и промышленных вопросах и немало сделал для родного города.

В 1885 году Грайль стал членом городского совета, а в 1886-м – вице-мэром. Однако поста бургомистра ему пришлось ждать десять лет, и он вступил в должность только в 1896 году. Ситуация в городе была в то время относительно спокойная, и Грайль занимался своими привычными делами – строил бани и газовые заводы, расширял и обновлял город. Район Вильтен, считавшийся ранее пригородом Инсбрука, стал частью города по решению Грайля.

Позднее звучали голоса осуждения в адрес бургомистра. Историки писали, что Грайль несет ответственность и за то, что произошло, и за формирование последующей за этим пропагандистской националистической шумихи, которую развернули местные средства массовой информации. Говорилось, что именно Грайль и его сторонники создали нездоровый политический климат в Тироле и развязали руки пангерманистам. Однако не признать заслуги Грайля в развитии города невозможно. Он был выдающимся хозяйственником, чрезвычайно увлеченным научным прогрессом и сумевшим соединить науку с потенциальными возможностями города.

7 октября 1903 года началось строительство одной из крупнейших в Европе гидроэлектростанций. В 1905 году Инсбрук стал европейским центром по добыче газа, которая увеличилась к началу Первой мировой войны. В 1890 году центр города был электрифицирован, а на Мария-Терезия-штрассе установлены так называемые лампы Ауэра – электрические дуговые лампы. В 1899 году построен железнодорожный вокзал рядом с горой Изель, а 1 августа 1904 открыта линия, проходящая через долину Штубай. Энтузиазм Грайля снискал ему уважение жителей города, поэтому он управлял Инсбруком почти до своей смерти, а в последние годы являлся почетным бургомистром.

Вильгельм Грайль, до сих пор пребывавший в этой истории в тени своего заместителя, темпераментного пангерманиста Эдуарда Эрлера, и губернатора Тироля Эрвина фон Шварценау, наконец решил взять дело в свои руки.

Отчасти к этому его вынудило совещание у барона фон Рунгга, едва не поставившее под сомнение его статус главы города. Он не мог не ощутить презрение, которое испытывали к нему военные, поэтому вступил в переговоры с немцами, полный решимости уговорить непримиримые стороны разойтись. Про себя Грайль повторял: «Это мой город! Конечно же мой!»

Но бургомистр опоздал.

От немцев переговоры вел активный член братства «Германия» Фридрих Франк – тот самый «шёнерианец», который 26 октября 1903 года произносил пангерманскую речь перед дворцом Хофбург, призывая очистить город от итальянцев.

После разговора с ним и его товарищами стало ясно, что радикально настроенные немцы уже не нуждаются в советах бургомистра и уходить не желают.