Забытое убийство

Здесь следует пояснить, что речь идет не столько о палках, как главном орудии борьбы непримиримого студенчества, сколько о зонтах, заготовленных на прихотливую ноябрьскую погоду, и тростях с тяжелым металлическим набалдашником, которые в то время носили с собой даже молодые мужчины. Возраст большинства участников конфликта не превышал тридцати лет (Чезаре Баттисти и Августу Пеццеи было двадцать девять). Это были интеллигентные, образованные молодые люди из лучших семейств Тироля – в модных шляпах и добротных осенних пальто. Только карманы этих пальто оттягивали горсти припасенных камней, а у половины итальянцев были с собой револьверы, заряженные холостыми патронами. Но главным оружием, еще со времен стычек в университетских коридорах, оставалась трость.

Из показаний офицера полиции Томази:

«Большое количество итальянцев хотят покинуть “Белый Крест” <…> Но тут поблизости началось побоище. Поначалу все только выкрикивали взаимные оскорбления. Накопившиеся эмоции проявлялись лишь в устной форме и соответствовали обостренной ситуации в городе. Но тут вдруг чей-то голос кричит: “У одного из итальянцев пистолет!” Начальник полицейской охраны вызвал редактора “Il Popolo” доктора Баттисти с требованием сдать оружие, и тот ответил: “Ни у кого нет оружия, дайте нам пройти!” А в Штифтгассе на входе – огромная толпа»[318].

Без четверти одиннадцать полиция продолжала вести переговоры с организатором встречи Чезаре Баттисти, и он обещал увести итальянских студентов мимо ресторана «У Золотой Розы» в сторону Бургграбена, если им освободят левую сторону улицы Герцога Фридриха. Впоследствии признавалось, что все еще можно было удержать под контролем и решить мирным путем. Однако в это время со стороны ресторана «У Золотой Розы» послышались выстрелы.

Некоторые итальянские студенты, стоявшие на углу, не выдержав эмоционального напряжения, попытались самостоятельно прорвать заслон пангерманистов, выхватили оружие и начали стрелять по немецким демонстрантам. Около десятка человек оказались травмированы и ранены.

Толпа озверела и кинулась на студентов, готовая растерзать их. Полиция оттеснила итальянцев, размахивавших револьверами, разоружила их и втолкнула в ресторан, после чего заняла позицию между демонстрантами и входной дверью. Часть итальянцев укрылась еще дальше – в здании башни. Но тут в ход пошли палки, и началась сумятица. Четырнадцать итальянских студентов и некоторые сотрудники полиции получили сильные ушибы. Находящийся при исполнении полицейский лейтенант Карл Бергер получил ранение в грудь.

* * *

От выстрелов итальянцев оказались ранены не только полицейские, но и гражданские лица, которых тоже немало было на месте события.

Учитель физкультуры местной школы был ранен в обе руки, а железнодорожный служащий Роберт Энгельбрехт – в область паха.

Мариус Гиус, студент факультета философии Венского университета, был ранен в голову рикошетом. Пуля застряла в подмышечной впадине студента Оскара Лехлейтнера, другая попала в руку студента-медика Антона Патшайдера, третья – в живот кузнеца Рудольфа Леопольда. Полицейский Андреас Вакер получил травму ноги, еще одна пуля царапнула голову железнодорожника, а верх его головного убора превратился в решето. Легко отделался доктор Франц Хертнагель: случайная пуля срикошетила в его бумажник. Все пострадавшие были доставлены в мэрию, где развернулся экстренный пункт скорой помощи, такой же пункт был и в полицейском участке. Некоторых следовало немедленно доставить в больницу, где есть специальное оборудование.

Из показаний офицера полиции Томази:

«В воздухе летают трости. И тут – выстрел. Потом кто-то кричит: “Не вышло!” Тогда и стало ясно, что итальянцы были заранее готовы к физическому насилию, в противном случае они бы не пошли в гостиницу с оружием. Толпа в бешенстве. “Weisses Kreuz” превращается в мишень. Часть итальянских студентов укрылась в его номерах, а другая группа искала убежища в гостинице “У Золотой Розы”. Толпа немцев, получившая первый удар, угрожала принять ответные меры, если итальянцы не будут немедленно арестованы».

Забегая вперед, можно сказать, что агент Томази, как добросовестный служака, в своих показаниях всего лишь слово в слово повторяет ставшие достоянием общественности слова мэра Грайля, сказанные чуть позднее – вечером 4 ноября на чрезвычайном заседании городского совета: «Изъятое у задержанных оружие показало, что они были заранее готовы к насильственной конфронтации. И ведь еще неизвестно, сколько револьверов и сколько стилетов было выброшено в сорок семь туалетов города»[319].

Половина двенадцатого ночи. В окна отеля «Белый Крест» летят камни. У полиции появилась новая проблема. Толпа разделилась на две части: одна осталась на улице, а вторая устроила дежурство в вестибюле гостиницы, и засевшим внутри итальянцам угрожала реальная опасность.

* * *