Забытое

— Слышал-слышал. Лучшие новости в моей жизни. Надо сказать, я плясал от счастья, когда узнал об этом.

Я колеблюсь, потому что не очень-то хочется быть гонцом с плохими вестями.

— К несчастью, его память была искажена. Он не помнит ни кто он такой, ни кого-либо из нас.

Челюсть Джонса падает.

— Ну нет. Ему наверняка могут что-нибудь вколоть… и я не про наркотики.

Если бы всё было так просто. Я думаю, что не стоит ему говорить про то, как Трей уехал в столицу. Подобные новости могут ударить по этому бедному человеку сильнее, чем весть о гибели Трея.

— Трина сказала мне, что «граневцы» скрываются здесь. Это правда? Тогда они потрясающе спрятались.

Джонс ухмыляется. И только теперь я замечаю, что у него не хватает одного из верхних передних зубов.

— Они в амбаре. Я сказал им, чтобы не включали свет, когда темнеет. Нельзя привлекать внимание силовиков.

— Вы не возражаете, если мы зайдём туда? — спрашиваю я. — Мне очень сильно нужно поговорить с Триной.

— Не вопрос. Только будьте внимательны. Есть тут одна змеюка, рыскающая в округе в последнее время. Но эта змея, наверное, сейчас спит.

У меня по коже пробегают мурашки. Ненавижу змей.

Зейн прочищает горло.

— Змея?

Джон взмахивает рукой.

— А, просто мелкий гремучник, — Джон отталкивается от кресла и подымается. — Вам наверняка больше хочется навестить друзей, чем болтать со стариком вроде меня.

Мы с Зейном следуем за Джонсом к задней двери. Когда он её открывает, я вижу амбар совсем рядом — метрах в двадцати примерно.

— Не пропадай, ладно?

— Хорошо, — отвечаю я.

Джонс закрывает дверь, и мы с Зейном стоим на верхней ступеньке, не решаясь спуститься. Он смотрит на меня, а я смотрю на него.

— Гремучник? — произносит он.

Мысль о том, что Зейн боится не меньше меня, придаёт мне смелости, чтобы пройти по траве до амбара. Я спускаюсь по ступенькам и начинаю идти через двор, Зейн следует прямо за мной.

— Может, с твоей суперсилой ты мог бы убить змею голыми руками, — дразню я его.

Зейн поднимает глаза на меня.

— Я не супермен, ты же знаешь.

— Жаль. Я думаю, ты бы хорошо смотрелся в обтягивающем костюме.

— Ты сейчас… Ты флиртуешь со мной?

Я прижимаю палец к своим губам.

— Тсс, ты это слышишь?

Зейн замирает.

— Что?

— Этот… этот шелест в траве.

Нет никакого шелеста, но мне нравится, что я нашла слабость Зейна. Даже если это его единственный недостаток.

— Это не смешно, — говорит он.

Я смеюсь и иду дальше к амбару.

Зейн ускоряется, поднимая колени как можно выше при каждом шаге, будто это может защитить его от укуса. Он обгоняет меня и, добравшись до амбара, хватает ручку двери и со всей силы тянет на себя.

— Зейн, стой…

Мои слова заглушают щелчки по меньшей мере десятка взведённых курков.

— Трина, — выкрикиваю я. — Это я, Сиенна.

Здесь слишком темно, чтобы увидеть внутреннюю часть амбара, но разноцветные татуировки «граневцев» освещают комнату. Жёлтые цветы, зелёные стебли, оранжевые птицы. Конечно же, татуировки дерева на руке Трея здесь нет. И отчего-то меня это задевает сильнее, чем должно.

Я бросаю взгляд направо, там стоит Зейн, неподвижный, как статуя, с поднятыми вверх ладонями.

— Ребят, отбой, — раздаётся голос Трины. — Это свои.

Несколько людей одновременно выдыхают, этот звук чётко слышен в кромешной тьме, как и щелчки опущенных курков. Похоже, они не меньше нас рады тому, что удалось избежать кровавой бани.

Тонкие руки обхватывают меня и прижимают к мягкой груди. Через мгновение Трина выпускает меня из объятий и говорит:

— Рада видеть тебя, Сиенна, — и сразу же спрашивает: — Как там Трей?

Загорается несколько газовых ламп, и теперь я вижу их всех. Одни сгрудились у тюков сена, другие лежат на полу в спальных мешках, третьи стоят у стены — и все-все смотрят на нас. В воздухе стоит заплесневелый запах пыли, грязи и немытых тел.

Трина, несмотря на обстоятельства и отсутствие какого-либо душа, выглядит, как всегда, прекрасно. Кто бы мог подумать, что стиль гранж ей так к лицу? Впрочем, ей бы пошло всё.

— Не очень, — отвечаю я.

Её глаза распахиваются.

— Нет, то есть физически он в порядке, но психологически… — я запинаюсь, когда к Трине подходит Нэш.

— А психологически что? — требовательно спрашивает он.

Я смотрю, как к нам подходит Кудряш, вставая с краю, словно хочет услышать, но не уверен, что его ему можно. Я киваю ему, помня о том, как он помог мне той ночью в лагере. Если бы не он, ни Трей, ни я бы не выжили.

Зейн делает шаг вперёд.

— Трей ничего не помнит. Он думает, что работает в столице…

— И что он помолвлен с девушкой, которая училась со мной в АГИО, по имени Рейни, — добавляю я.

Рука Трины взлетает ко рту. Нэш сужает глаза.

— Что твои врачи сделали с ним? — обвиняет он Зейна.

— Ничего они не сделали, — говорю я. Злость полыхает в моей груди. — Скажи спасибо Рэдклиффу. Это он промыл мозги Трею, я уверена.

— Рэдклифф мёртв, — холодно замечает Нэш.

— Нет, — возражаю я. — Он всё ещё жив.

— Невероятно, — бормочет Нэш, глядя в пол. И затем поднимает взгляд на меня. — Может, мне стоит поговорить с Треем…

— Не получится.

— Почему это?

Я прикусываю губу и бросаю взгляд на Трину, перед тем как ответить: