Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта

Я так и обомлела, милый, но виду не подала. Ясное дело, он сказал мне это для передачи самолично тебе. Вот и передаю, родной мой.

Да, как я успела увидеть, сей граф Олизар с Пестелем очень даже хороши, а он ведь (то бишь Олизар) есть член польского Патриотического общества, хоть и не из самых главных заправил. Зато граф даёт деньги на заговор, ежели только верить собственному его признанию, которое он сделал мне.

Не прихвастнул ли? Может быть, и так. Но что некоторые польские магнаты, являющиеся верноподданными российского императора, дают деньги на заговор, и немалые, сие несомненно, я думаю.

Милый, выводов не делаю – это ведь твоя прямая прерогатива. Я лишь сообщаю то, непосредственной свидетельницей или слушательницей чего вдруг – или совсем не вдруг – оказываюсь.

То, что Олизар и Пестель приятельствуют – видела и слышала собственными глазами и ушами, у себя же в салоне. Но только не думаю, что граф способен оказывать на полковника сколько-нибудь существенное влияние: Пестель слишком уж высокого мнения о себе самом, чуть ли не Бонапартом себя почитает (надо же!), и поляку, да ещё стихотворцу при этом, ни за что не поддастся.

Да что это я объясняю тебе – прости, милый! Заболталась я что-то. Ты же и сам всё это понимаешь, а Пестеля-то знаешь ещё поболе меня.

В общем, Пестель и Олизар, заговорщик русский и заговорщик польский, – явные и несомненные приятели. Сие есть факт совершенно очевидный. Имей это в виду.

Приезжай, родной мой. Я соскучилась по тебе просто ужасно, немыслимо. Хоть чуть забудь о поселениях, вспомни и обо мне, столь страждущей без тебя.

Нахожусь вся в ожидании невероятных твоих ласок и несказанной нежности твоей.

Неизменно обожающая тебя,

бесконечно преданная тебе,

верная, любящая…

И вообще твоя

К.

Февраль 1823 года

Одесса

* * *

Милый,

спешу сообщить тебе: касательно литератора Александра Пушкина волноваться ничуть не стоит На самом деле он вполне безопасен и даже может быть очень даже полезен.

Это, Слава Господу, болтун, сплетник, клеветник (ради красного словца не пожалеет буквально никого), и ещё, к совершенно особому счастью для нас, он является личностью совершенно безответственной.

Я уверена: ни в какое тайное общество его просто не возьмут. Имей в виду, родной: Пушкину глубоко не доверяют как русские, так и польские заговорщики; в особенности последние, ибо Пушкин очень настроен супротив поляков, хоть и позорно тает пред польскими женщинами (на последнем обстоятельстве я как раз и пробую сыграть).