Забытые крылья

– Вижу, да, очень красивое. Но все же для вернисажа как-то чересчур. Оно прямо вечернее, бальное. – Надя повернулась к стоячему зеркалу спиной и теперь старалась рассмотреть себя сзади. – К нему нужны туфли, сразу все усложняется…

– Ну конечно, нужны туфли, а ты как думала? Опять черные брюки, водолазка и ботильоны твои? Надя, это ведь вернисаж! Твой вернисаж!

И, видя, что подруга колеблется, подбросила еще аргументов:

– Ты в нем, кстати, выглядишь очень похожей на этих своих девочек. И между прочим, тебе все-таки надо чем-то отличаться от Марго, которая наверняка выберет как раз скучный современный унисекс.

Надя прямо глянула на подругу и в который раз порадовалась Светкиной прямоте и преданности. Она не скрывала своего отношения ни к Вадиму, ни к Марго, ей не приходилось ничего объяснять и просить поддержки. Светка, как всегда, просто была в ее жизни. И умела поддержать, как никто.

Тогда, сразу после ее разговора с Марго, Вадим собрал вещи очень быстро. Несколько дней он пытался объясниться, но жена отвечала односложно: «Вадь, не надо. Не говори ничего». И запиралась в мастерской.

Он явно не остался без поддержки в сложной ситуации, но примерно неделю еще колебался. А потом все же ушел. Правда, зачем-то сказал на прощание:

– Надя, мы так ничего и не обсудили. Поэтому это решение временное. Я жду твоего звонка.

Но она ничего не ответила. Закрыла дверь за мужем и, опустившись на банкетку, задумчиво посмотрела на Сагу:

– Ну все, мы с тобой теперь самостоятельные женщины.

К выставке она успела сделать три новые работы, от которых Фомин пришел в восторг. Съемка для каталога получилась превосходная.

* * *

Накануне вернисажа Надя не находила себе места от звенящей, разлитой по всему телу энергии. На технической встрече, где они с Вадимом в сотый раз проверяли развеску и свет, она летала по залам, почти не касаясь пола, и очарованный Фомин рассыпался в комплиментах:

– Надя, вы просто сияете. Как приятно это видеть.

Вадим хранил невозмутимый вид. Они не афишировали подробности своего семейного расклада, поэтому комплименты Наде предназначались как бы для обоих супругов. Ему оставалось только сдержанно кивать. Марго на этой встрече почему-то не присутствовала.

* * *

Вечером на Плющихе Надя спросила Светку:

– Свет, там завтра будет фуршет с шампанским, это как, ничего?

– Не проблема, Надь. Я готовлюсь к этому, не волнуйся. Справлюсь. – Света сидела на диване в мастерской, поджав ноги по-турецки и откинувшись на спинку, взгляд блуждал где-то далеко. Чуть помедлив, Надя решилась на еще один вопрос:

– Тебе там реально помогают?

Света не ответила.

– Я просто смотрю на тебя и не узнаю. В хорошем смысле, – заторопилась Надя. – Ты так изменилась, посвежела, повеселела. И при этом ничего не рассказываешь.

– Ну мне пока нечего рассказывать. Я езжу на собрания анонимных алкоголиков постоянно, когда каждый день, когда пару раз в неделю. Это путь, Надь. Но, кажется, мой путь.

– Слава богу! – выдохнула Надя с таким облегчением, что Света рассмеялась.

– Да не дергайся. Сначала, конечно, было странно. Я почему-то совсем не ожидала, что они там начинают с молитвы. Я как-то даже убежала и выпила опять. Ты же знаешь, у меня к религии отношение сложное. Но потом вернулась. Это на физическом уровне ощущается, что спасение – там.

– Моя дорогая, – выдохнула Надя.

– Да. Важно просто каждый день выбирать трезвость. Пока у меня получается.

– Свет, я в тебя очень верю! Ты справишься. Обязательно! И кстати, ты до последнего собираешься хранить интригу, кто этот твой «плюс один»?

Света посмотрела на Надю очень пристально.

– Знаешь, если честно, я боюсь тебе говорить, – сказала она голосом, в котором не было ни малейшего волнения.

– Свет? – Надя нахмурилась.

– Надь, не дергайся. Все будет хорошо. Обещаю.

* * *

Леша появился за полчаса до открытия выставки – он по этому поводу даже костюм надел.

– Мам, ты выглядишь просто… – он поискал слово, – чудесно. Я бы даже сказал, фантастически.

– Спасибо, сын! – Надя чмокнула его в щеку. – Ты один?

– А, нет, попозже будет кое-кто, – туманно ответил он и в десятый раз взглянул на экран телефона.

«Светка?! Я их убью обоих, – вдруг подумала Надя и с ужасом почувствовала, как лицо начинает гореть. В нарядном платье и невесомых туфлях цвета экрю она вдруг ощутила себя нелепо разряженной куклой. – Если бы я была в нормальной одежде, на меня бы никто и не взглянул. А в этом блестящем ужасе я сияю, как елка, и все будут разглядывать мою покрасневшую физиономию».

Вадим, как всегда в черном, подошел к ней мягким шагом.

– Надя, ты выглядишь потрясающе, – и он со старомодной учтивостью наклонился, чтобы поцеловать руку жены.

– Спасибо. Майя Васильевна будет?

– Естественно. Мы приехали вместе, она отошла попудрить нос… У тебя новые духи?

Она знала его чувствительность к запахам и была рада, что он заметил: сегодня она выбрала не тот аромат, к которому он привык.

– Да. Juliette Has A Gun[6]. – Она подмигнула или ему почудилось?

Надя взглянула за спину мужа и увидела, как свекровь, цокая каблуками, плывет к ним от входа, пока закрытого для посетителей.