Забытые крылья

– Ох, вот это попадалово! – Лика разволновалась и заерзала на стуле от избытка эмоций. – Вот недаром говорят, даже если с поличным поймали, надо отрицать. В глаза смотреть и врать: «Ничего, мол, не было». Коля мой так и делает. Я хоть и знаю, что все было, но хотя бы могу сделать вид, что ошиблась.

– Ну, я такой возможности Пьеру не дала, – задумчиво сказала Света. – Я в запале ему сразу все выдала: что у меня страсть, что я наконец ожила, почувствовала себя женщиной…

– Ты ему это все прямо при начальнике сказала? – ужаснулась Надя.

– Нет, ну это было бы уж совсем. Наедине сказала. Но все равно как-то сразу стало ясно, что у нас с ним все закончилось.

За окном совсем стемнело, и льющийся из лампы теплый свет окутал трех женщин, задумчиво сидевших на кухне.

За окном узловатые ветки деревьев стыли от влажной прохлады, а зрелая трава, казавшаяся в сумерках совсем черной, намокла от тумана и поникла.

– Ну не расстраивайся, Свет, – очнулась от печальной задумчивости Лика. – Может, у вас еще все наладится.

Света кивнула ей и искоса коротко глянула на Надю, которая погрузилась в свои мысли.

Лика набрала номер на экране смартфона и сделала знак, приложив палец к губам.

– Коль, привет! – через несколько мгновений произнесла она. – Ты там как?.. Ага… Нет, ну я звонила, ты не отвечал… А, поняла. Хорошо. Скоро? Ну окей, давай, целую!

Ласково чмокнув воздух у динамика телефона, Лика с удовлетворенной улыбкой нажала на отбой и сложила пальцы в неприличном жесте:

– Не дождется, сучка! Так, девки, давайте заканчивать. Мой скоро приедет – сказал, через час.

Света схватила бутылку и потянулась к Ликиному стакану, но та, поколебавшись, закрыла его ладонью, на которой красовалось сложное дорогое кольцо, совершенно не вязавшееся с ее спортивным костюмчиком:

– Нет, мне хватит. Не хочу, чтоб разило.

Света вопросительно взглянула на Надю – та тоже отказалась, – покладисто кивнула и налила только себе.

– А вообще ты, Свет, молодец. Мужику своему сказала все, что думаешь. Мальчика молодого оттрахала. И сюда приехала – все у тебя путем. Вон как дело поставила. Все можешь! Захочешь – и родишь!

После разговора с неверным Колей в соседке явно прибавилось позитивной энергии – но Надя и Света смотрели на нее с удивлением.

– Кому я рожу? Куда? Мне сорок два уже, и муж мой детей не хочет.

– Где муж, а где ты, – подмигнула Лика. – Ты, кстати, по закону еще замужем?

– Ну да, мы не разводились. – Света озабоченно потерла нос.

– Ну так вот. Если ты сейчас родишь, это в любом случае будет считаться ребенок твоего Пьера. Ты подумай! Хороший вариант!

К Наде вернулась способность разговаривать:

– Это в смысле родить от постороннего, а Пьер пусть воспитывает?

– Ну или так, – туманно ответила Лика, вставая и разминая затекшие от долгих посиделок мышцы. – Он, может, еще спасибо скажет – все-таки наследник появится на старости лет… Или разведешься выгодно, с алиментами.

Света хрипловато засмеялась:

– Да, Лик, тебя эта борьба за выживание превратила в настоящего стратега!

– А что делать, девки, что делать! Тут молодежь на бегу подметки режет! Сейчас вот пойду мурлыкать со своим козлом. Потому что он хоть и козел, а все-таки мой! И не родилась еще пока такая сучка, которой я мужика своего отдам. Все, пошла!

И, наградив подруг ароматными влажными поцелуями в щечку, Лика на удивление уверенно – после всего выпитого – покинула кухню.

– Лик, тебя проводить? – крикнула Надя, но ответа уже не получила.

– И ведь знаешь что, Надь? – с пьяной умудренностью произнесла Света. – Вот она сейчас пойдет, и дойдет, и все с этим своим Колей уладит. И дальше будут жить. – Она громко икнула, и Надя ощутила, как в горле поднимается комок тошноты. – А я… А я так не могу…

– Свет, давай спать, а? Поздно уже, ты устала. Давай я тут все приберу?

– Надя, нет. Я сама! – решительно возразила Света, и Надя заколебалась.

Ей правда очень хотелось поскорее нырнуть в кровать и прекратить этот странный разговор почти трезвого с очень пьяным. Она посмотрела на подругу вопросительно, и та повторила:

– Ты иди, иди.

Светлана медленным красивым жестом, снова напомнившим Наде оперную диву Любовь Николаевну Зарницкую, указала подруге на дверь. Только вместо арии подруга выдала короткую нескладную речевку, которую произнесла по складам, помахивая вытянутым указательным пальцем и тяжело дыша:

– Иди, ложись. Тебе творить!

«Все-таки от пьянства всегда такой неуют возникает, – поеживаясь, думала Надя и хмурилась с зубной щеткой во рту. – Ну ничего, сейчас у Светы будет меньше стрессов, Лика все у себя наладит, и пьянок здесь больше не будет».

Она сплюнула, прополоскала рот и, с наслаждением приняв душ, улеглась в постель, запретив себе думать о том, что происходит на кухне с опьяневшей Светланой. Завтра нужно встать пораньше и, пока будет свет, заниматься картиной. Все получится. Обязательно. Она должна доказать и Вадиму, и себе, и этому Фомину, и надменной Маргарите, что она настоящий художник.

Глава 31