Забытые крылья

Вообще-то Надя выросла в этой старой квартире на Плющихе – с певучими полами, окнами в частых переплетах и неуютной планировкой: три одинаковые прямоугольные комнаты выходили в длинный коридор, заканчивающийся узкой, как шкаф, кухней. Но почему-то полноправной хозяйкой здесь себя не ощущала. И сейчас, когда ей внезапно захотелось спрятаться от всего и от всех, Надя по привычке пошла в спальню.

Сил совсем не было, спину и плечи ломило, и она было прилегла – но уже через минуту поднялась и села. Почему-то не хватало воздуха. Надя сидела, напряженно подняв плечи и вцепившись в покрывало маленькими руками, и смотрела в белую стену перед собой.

Девочки. Нужны девочки. Но ведь невозможно написать картину, если у тебя внутри нет для нее материала. Искусство рождается не из красок, а из внутренних токов, импульсов, из шепота подсознания и внезапных озарений, из труда и боли, из раздумий, минут забытья и тревожного ощущения беспокойного живого бремени, которое готовится появиться на свет, ворочается, растет и наконец рождается, принося облегчение и покой.

А сейчас Надя была пуста. Ей казалось, что внешняя оболочка ее тела сделана из тонкого фарфора и глаза, которыми она смотрит на себя изнутри, видят лишь посудное нутро – пустое, звонкое, бессмысленно хрупкое. Стукни карандашиком – получится звон. Из звона живопись не создашь…

«Что-то меня совсем унесло, – подумала Надя с неприязнью к своей слабости. – Надо собраться. Но как…»

Привычно потянув из кармана телефон, она пролистнула список вызовов и ткнула в нужный номер. Трубку сняли после двух гудков.

– Мам, привет! Можешь говорить?

* * *

Надя задумчиво шла по улице, засунув руки в карманы плаща. Неожиданный поворот в разговоре с матерью заставил ее выйти из дома, и теперь она с удовольствием вдыхала прозрачно-синий вечерний воздух и любовалась маслянистыми бликами фонарного света на пока еще пышной листве.

Маринина любознательность, постоянное жадное чтение чего угодно, от книг по философии до глянцевых журналов самого массового пошиба, сделали мать вместилищем разнообразной мудрости. Надя уже подзабыла эту ее манеру смотреть на любую проблему под совершенно оригинальным углом и была обескуражена внезапным вопросом.

– Где у тебя ближайший парфюмерный? – поинтересовалась Марина, выслушав сбивчивый рассказ дочери о девочках, пейзаже и угрозе, нависшей над выставкой.

– Наверно, на «Киевской», там ТЦ, много магазинов… А что?

– Сходи туда и потестируй духи, – Марина говорила с такой убежденностью, что Надя подумала:

«Либо мама просто не поняла мою проблему, либо проблема у меня в голове».

– Мам, прости, конечно… Но духи? Мне не нужно сейчас.

– Мне кажется, что духи – это лучший вариант. Но можно, если хочешь, пойти в хороший магазин одежды, такой, где есть и кожа, и меха, и разные ткани, и там все потрогать, примерить. Чем разнообразнее фактуры и цвета, тем лучше. Можно даже в ресторан, но ты у меня не гурман, так что…

– Ты можешь объяснить? – осторожно спросила Надя.

– Да, конечно, – спохватилась Марина. – Это все работает на включение чувственности. Смысл в том, чтобы вернуть контакт с телом, с твоими чувствами, отвлечься от спешки, избавиться от ощущения того, что нужно что-то сделать к сроку, понимаешь?

– Расслабиться и получить удовольствие? – хмыкнула Надя.

– Ну примерно, – хихикнула Марина. – Я не буду тебе советовать тащить мужа в постель, с этим ты без меня разберешься. Главное – вот это направление. Помнишь, я тебе рассказывала про колокол? После долгого молчания его надо раззванивать. Потихоньку, потихоньку…

– Мам, ну вот как раз потихоньку сейчас – не вариант. Мне надо нарисовать быстро, понимаешь?

– Понимаю. Но если цветочек тянуть из земли руками, он не вырастет быстрее. Сначала тебе нужно заново научиться чувствовать себя. Услышать голос, говорящий изнутри – о том, какая ты, что несешь в себе, к чему тебя тянет, от чего тебе хорошо… И тогда появится голос для внешнего мира.

– Звучит, прямо скажем, необычно, – со скептической обреченностью произнесла Надя. – То есть ты предлагаешь…

Марина подождала секунду и продолжила за дочь:

– Я предлагаю идти и нагружать свои органы чувств самыми разнообразными и тонкими впечатлениями. Не спешить, смаковать, вдумываться в свои ощущения…

– Думаешь, сработает?

– Ну а что ты теряешь? Просто попробуй.

– Спасибо, мам. Действительно… что я теряю. Попробую.

– Эй, не клади трубку, скажи, как там у вас дела? Ты здорова?

– Да нормально в целом. Я здорова, как бык, не волнуйся. У Вадима тоже все хорошо. Только вот Леша беспокоит. Он расстался со своей Машей… – Надя помедлила, но мать, словно почувствовав незаконченность мысли, ждала. – И положил глаз на Свету.

– Ну что ж, у него хороший вкус, – легко рассмеялась Марина.

– Мам, ты с ума сошла, что ли? – мгновенно вскипела Надя, и Марина ответила уже совсем иначе, серьезно и веско:

– Надя, поверь мне. Маша простовата и грубовата. А Света – совсем другое дело. И хорошо, что это она, а не любая другая взрослая женщина.

– В смысле?