Забытые письма

Гай перегнулся через поручень войскового судна и глядел, как огни Саутгемптона тают вдали. Погрузка шла невероятно долго. Поговаривают, готовится большое наступление. Ходили слухи и о морском сражении, но эскадренный миноносец, что разрезает волны перед ними и ведет их на юг, к французскому берегу, действовал на Гая успокаивающе.

Наконец-то он едет за границу! Трудно не испытывать волнения после стольких месяцев ожидания. И все же его кололо чувство вины перед родными – он оставляет их, когда им так отчаянно тяжело. Энгус ни строчки не написал ему о своем загадочном комиссовании, зато мама подробно рассказала о визите к доктору на Харли-стрит, о том, что тот прописал полный покой, и о том, что за Энгусом нужен постоянный догляд. Она суетилась вокруг сына, а тот наверняка ненавидел каждую минуту этой навязчивой заботы. Что ж, ему нашли какую-то работу в школе, по крайней мере, он может отвлечься.

По молчанию брата Гай чувствовал его унижение и ярость, негодование, что из-за этих приступов он беспомощен, что он уже не может так же свободно стремиться к своей мечте, служить. Но он пообещал себе, что будет писать Энгусу самые подробные отчеты, чтобы хоть и не своими глазами, но он все-таки увидел и прожил каждую минуту здесь.

Разбередило душу ему и печальное письмо Сельмы с новостями о гибели Ньютона и ее решении помогать отцу в кузнице, пойти к нему подмастерьем. Сказать по правде, его обескуражил ее поступок. Разве может хрупкая девушка выполнять такую тяжелую работу? Это совсем не место для женщины, но Сельма так решительно настроена, старается изо всех сил… Какая же она чудесная – храбрая, решительная… Ну как ею не восхищаться?

Война идет уже почти два года, а впереди никакого просвета. Если слухи все-таки верные, то скоро мы зададим им жару, сдвинем положение с мертвой точки – что-то уже разворачивается на севере, и его полки станут частью общего большого дела. Гаю просто не терпелось оказаться в самой гуще событий. Его йоркширцы готовились именно к такой битве, и он был горд вести своих солдат. А чем скорее они вышибут венгров на восток, тем скорее он сможет вернуться домой и разобраться с Энгусом. Другой брат Сельмы тоже вернется домой и освободит ее, и все они заживут нормальной жизнью, как прежде.

Забавно, конечно, но армейская жизнь уже кажется ему нормальной. Всеми этими традициями и правилами она так напоминает школу, этакий мирок в большом мире, живет по своим законам…

Настал черед испытать их ученье боем. Он лишь надеялся, что отвага не изменит ему, когда грянет наступление.

– Лейтенант Кантрелл! Сэр! – унтер-офицер прервал его размышления. – Беда, сэр. Молодой Босток будто умом тронулся, сэр. Кричит как безумный… Что он больше никогда не увидит своих малышей и что все мы погибнем.

Да уж, только паники в войсках не хватало, подумал Гай.

– Приведите его сюда, на свежий воздух. Я поговорю с ним.

Рядовой Босток был исполнительным, аккуратным солдатом, никакого особого беспокойства прежде не выказывал, такое отчаянье совсем на него не похоже.

Спустя несколько минут рядовой подошел к нему, отдал честь, но вид у него был совершенно растерянный.

– В чем дело? Не ожидал, что вы станете сеять панику! – Гай старался держаться сурово, хотя и видел, что мужчина явно удручен до крайности.

– Я ненавижу воду, сэр. Не переношу качку. Я родился в долине, вырос в долине. Море вселяет в меня ужас, страх божий, сэр… У меня дурное предчувствие. Ноги дрожат, кружится голова, и меня мучают видения, – рапортовал рядовой, стараясь унять дрожь.

– Какие видения? – переспросил Гай.

– Что я смотрю на моих товарищей, сэр. И у меня дурное чувство… Ни один из нас не вернется. Они все лежат на земле, разорванные на куски… Как в аду. Никто из нас не вернется домой целым.

– Довольно! Я не могу позволить вам распускать хандру. Вредно для боевого духа. Нервы – странная штука. Если у вас столько свободного времени, что вы так взвинтили себя, ступайте помогите мне на палубе. Мне надо проверить вот этот список, весь, полностью. Пометьте каждый пункт. А потом перепроверьте еще раз все сначала. Вперед!

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

– Кругом, марш!

Гай надеялся, что поступил правильно. Отделить этого мрачного прорицателя от остальных просто необходимо. Без здорового боевого духа нам крышка, я должен укреплять уверенность и решимость. Хотя слова Бостока и его заставили похолодеть… А вдруг он прав? Увидим ли мы еще когда-нибудь Саутгемптон?

* * *

Снова ярмарочный день – вереницей тянутся повозки. Заодно фермеры хотят подковать лошадей, уже выстроилась целая очередь. Сельма ведет список, кто за кем. Огонь в кузнице разожгли с раннего утра, за ним надо следить. Сельма уже привыкает к едкому запаху дыма, жару и всей рутине. Но ей еще столькому надо учиться, сколько же всего она прежде не замечала… К концу дня у нее теперь всегда болят плечи. Но сегодня утром она осмелилась надеть старые рабочие бриджи Фрэнка – тускло-коричневые, потертые, они съезжают чуть не до щиколоток. Но в юбке только путаешься, да и опасно в ней в кузнице. Вот только что скажет на это отец?