Забытые союзники во Второй мировой войне

«Шла война, в Мурманск заходило всё больше и больше конвоев. На одном из кораблей союзников в город попал и моряк-новозеландец, которому суждено было встретить здесь у нас свою любовь. Звали её Марина Максимова. Они поженились.

Война закончилась, и к ним пришли из НКВД. Краткое содержание воспитательной беседы было таким: так как Марина в годы войны работала на оборонном заводе, не могло быть и речи о том, чтобы она покинула Советский Союз. А вот муж остаться в СССР мог. Правда, тот факт, что она работала в „оборонке», а он был иностранцем, означал в перспективе арест для обоих.

Соловецкие острова, где располагался один из самых страшных сталинских лагерей. Сюда же попал один из киви

Он уехал из Союза. Но в 1946 году вернулся. В 1948 году их обоих арестовали.

Его отправили на Соловки, где он и умер. Где могила — неизвестно.

Марину освободили в 1955 году. Детей они нажить не успели, а новую семью она так и не завела. Но по её словам, она никогда не жалела о том, что вышла замуж за своего новозеландца. Это была настоящая любовь».

Жуткая история! Впрочем, за разговорами о киви в СССР мы отвлеклись от темы советских граждан в Новой Зеландии.

Красная Зеландия

Во вторник 20 ноября 1945 года новозеландская газета «Ивнинг пост» сообщила своим читателям о приближении к Окленду почтового корабля «Перманенте», который шёл из американского Сан-Франциско через Рартонгу на островах Кука.

Такой маршрут для нас звучит полной экзотикой, а для киви является рутиной. Но в этот раз и новозеландцы вчитывались в это сообщение с особым вниманием. Оказалось, что в пути случилась поломка двигателей, и судно скорее не идёт, а дрейфует. Соответственно, вместо среды только к воскресенью в страну, наконец, прибудут долгожданные почта из Америки, помидоры с Раратонги и ещё более долгожданный первый советский посланник Иван Корнилович Зябкин.

В действительности, в США Зябкин оказался лишь проездом. В Новую Зеландию он был переведен с должности советского консула в южноафриканской Претории. В этом смысле всё выстраивалось в одну линейку: несмотря на то, что добираться из ЮАС в Новую Зеландию пришлось через полмира, через Америку, строго говоря, логика кадровиков просматривается. А именно: возможно, даже не взглянув на карту, они попросту перевели его из одного британского доминиона в другой[158].

Впрочем, мне всё-таки с трудом верится в моё же предположение о том, что кадровики могли не взглянуть на карту.

Конечно, с одной стороны, после посещения ВМФ архива в Гатчине я несколько разуверился в аккуратизме сталинского делопроизводства[159]. С другой стороны, из южноафриканской Претории в новозеландский Веллингтон Ивана Зябкина могли перевести кадровики НКИД, но по согласованию — с НКВД.

На чём основывается это много более смелое предположение?

Согласно скудной биографической справке, которая за все эти годы только-то и была опубликована по линии МИД, во внешнеполитическое ведомство ленинградец Зябкин пришёл как бы ниоткуда, в достаточно зрелом возрасте и лишь в 1939 году. Но в НКИД СССР он сразу возглавил такое важное подразделение, как политический архив.

Знаю, что по-русски это будет звучать коряво, но позволю себе применить в данном случае англицизм, который, на мой взгляд, вернее всего отображает характер деятельности таких подразделений. По-английски их называют «политически чувствительными». При любом режиме абы кого на такую должность не назначили бы — особенно после сталинских «чисток» и замены в НКИД СССР «космополита» Литвинова на верного сталинца Молотова. И хотя бы поэтому я предположил, что Зябкин был из чекистов. Ведь именно ими тогда «укрепляли ряды».