Забытые союзники во Второй мировой войне

Прав я оказался или нет? Из справки МИД РФ также следовало, что до отправки в ЮАС Зябкин в 1942–1943 годах успел послужить директором Высшей дипломатической школы НКИД СССР. Сегодня это — Дипломатическая академия МИД РФ. Я позвонил её ректору Евгению Петровичу Бажанову и спросил, что ему известно о таком его предшественнике, как Иван Корнилович Зябкин. Бажанов признался, что и у него о ректоре Зябкине сведений немного, хотя его портрет и украшает ректорскую галерею. Еще через пару дней Е. П. Бажанов перезвонил и подтвердил мою теорию: по моей просьбе он связался с кадровиками МИД, и те, проверив свою картотеку, сообщили ему, что за дополнительными сведениями об И. К. Зябкине следует обращаться к кадровикам не МИД, а ФСБ. То есть Зябкин действительно был не дипломатом, а переведённым (или прикомандированным?) к НКИД чекистом.

На момент публикации этой книги в Дипломатической академии МИД РФ пока так и не получили ответа от кадровиков ФСБ. Поэтому я не знаю, чем точно занимался Зябкин до перехода из чекистов в дипломаты. Например, я не знаю, приходилось ли ему заниматься вопросами на стыке деятельности разведок НКВД и ИККИ. Ответ на этот вопрос важен. Ведь, как будет показано ниже, до войны Южная Африка (куда Зябкин отправился сначала) и Новая Зеландия (куда его из Южной Африки перевели) курировались одним и тем же Ленд секретариатом в структуре Коминтерна.

Но к этому я действительно вернусь ещё позже. А пока давайте взглянем, в какой форме Зябкин ещё только выгрузился в Новой Зеландии.

«Перманенте» набрал ход и дошёл до пункта назначения уже к четвергу. Тут-то репортёр газеты «Ивнинг Пост» увидел, как с борта сходит «невысокий, но хорошо сложенный человек, одетый в прекрасно пошитый коричневый костюм из замечательного твида». Еще про 43-летнего посланца СССР было написано, что он «сосредоточен, но дружелюбен и говорит на хорошем, но несколько формальном английском языке».

21 декабря 1945 года Зябкин провёл свой первый приём.

Запрещённый приём?

В «Ивнинг пост» для заметки об этом придумали заголовок-стереотип «Водка и икра». Вполне, впрочем, благожелательная, она являла собой занятную смесь из бытового любопытства и новых геополитических реалий:

«Национальные напитки и деликатесы — привезённые из Москвы водку и икру — подавали на коктейле, данном с 5:30 до 7 пополудни первым чрезвычайным и полномочным посланником СССР г-ном Иваном К. Зябкиным. Это было первое социальное мероприятие, организованное Русской миссией, и на него пришли около 100 гостей.

На три четверти длины черного платья миссис Зябкиной, принимавшей гостей вместе с мужем, свисала чернобурка. Её наряд завершала шляпка прекрасного атласа с окантовкой. Также присутствовали первый секретарь Павел Константинович Ермошин с супругой, атташе Павел Артемов с супругой и секретарь мисс Варвара Генералова.

Комната, где давался прием, была украшена вазами с гладиолусами и гвоздиками. Одетый в белое официант разделывал ветчину из индейки, колбасы и пикантные блюда, которые подавали на серебряной посуде».

Однако вскоре публикации о работе советской дипломатической миссии приобрели куда менее гламурный оттенок. Более того: вокруг миссии разразился жуткий скандал.

Вот как эту историю описывает автор книги «Советский Союз и Новая Зеландия» В. П. Олтаржевский: