Забытые союзники во Второй мировой войне

«— А как с бытующим в Уругвае мифом о том, что СССР спас эту страну от энергетического голода?

— Это вовсе не миф, а вполне реальный и весьма показательный факт, хотя и малоизвестный. Кстати, в моём архиве есть фотография, сделанная на одном постоялом дворе в глубокой уругвайской провинции: большой бидон с надписью „NAFTA“. Говорят, что это название бензина по аналогии с русским словом „нефть“ укрепилось в Уругвае как раз в те годы[86].

Так вот, как раз в 20-е годы прошлого века в Уругвае было создано государственное предприятие ANCAP. Оно превратилось в единственную в стране монополию по переработке и реализации нефти и нефтепродуктов. Это вызвало крайнее недовольство транснациональных нефтяных корпораций, и они попытались установить нефтяную блокаду Уругвая. Тогда Советский Союз прорвал эту блокаду и поставил нефть в Уругвай. То есть первые поставки нефти государственной монополии ANCAP были осуществлены из СССР… Это — один из кирпичиков в здании добрых отношений между нашими странами»^{83}.

В 1930-е при участии СССР в Уругвае был построен первый в стране нефтеперегонный завод. В 1928 году рабочая команда из Уругвая приезжала на первую Спартакиаду СССР. Тогда же к берегам Ла-Платы пришёл знаменитый советский учебный барк «Товарищ».

«При стоянке в Монтевидео судно осаждалось репортёрами… Интервью брали чуть ли не у каждого курсанта и матроса, а фотографировали всех, поскольку они были первыми советскими людьми, пришедшими в Южную Америку под советским флагом^{84}.

Все условия были в Уругвае для распространения идей и из других европейских держав, затеявших тогда необычные социальные и политические эксперименты.

Националы

По старой памяти, в Уругвай ехало много испанцев: всё-таки когда-то это была испанская колония. Но теперь времена изменились, и на новой родине новые испанцы немедленно разделились на правых сторонников фалангистов генерала Франко и левых сторонников республиканцев.

Собственно, до сих пор при знакомстве уругваец испанского происхождения может уже «во первых строках» сообщить, что его-то отец был за республиканцев и даже ездил на историческую родину повоевать. По крайней мере, именно так начал мне рассказывать о себе при первой же нашей встрече работавший тогда в уругвайской газете левого толка «Ла Република» журналист Антонио Ладра[87].

Стоит заметить, что на момент нашего знакомства с испано-уругвайцем Антонио Ладрой редакция его тогдашней газеты «Ла Република» располагалась в Монтевидео на авениде, носящей имя никакого не испанца, а итальянца — Джузеппе Гарибальди.

И такой топоним для Монтевидео так же естествен, как и названия сугубо испанские.

Мало кто знает, но именно в Уругвае сделал себе имя будущий национальный герой Италии. Именно в Монтевидео Гарибальди обзавёлся репутацией смелого рубаки, сражаясь на стороне уругвайских патриотов против иностранных завоевателей.

Вслед за ним в Уругвай переехали сначала сотни, а потом десятки тысяч его соотечественников. Один только пример: передачи итальянского телевидения на государственном телеканале Уругвая до сих пор идут без перевода и без субтитров: настолько мощный на рубеже XIX–XX веков высадился в Уругвае десант «танос».

Именно так, «танос», для простоты стали называть «наполитанос»: а переселенцы из Неаполя представляли наиболее многочисленную «фракцию» беженцев из бедной и несчастной тогда Италии.

Но были и сицилийцы (отсюда район Монтевидео, который называется «Новым Палермо»), и даже выходцы из Ломбардии и Пьемонта (отсюда район «Пеньяроль», в который переделали Пиньяроле) и Лигурии (откуда происходил сам Гарибальди)[88].