Забытые союзники во Второй мировой войне

В устье реки Рио-Гранде — начале подходного канала — нас встретил небольшой катер под флагом США.

Лоцман — молодой, симпатичный и приветливый панамец — сказал, что наши лодки будут пропущены по каналу вне всякой очереди»^{129}.

Страна буквально кишела нацистской агентурой. По крайней мере, именно так говорили советским подводникам американские офицеры, советовавшие русским «не открывать своего присутствия».

Но как было маскироваться? Допустим, в город они могли бы выходить не в форме, а «по гражданке». А что было делать с русской речью? Допустим, местные сразу бы и не идентифицировали её как русскую. Но на слух испаноязычных людей русский звучит настолько экзотично, что одно звучание «великого и могучего» сразу бы вызвало вопросы.

Представляется, что, скорее, американцы, не обладая правом запретить советским морякам выходить в город, дали им совет «не открывать своего присутствия» по другим причинам. Они могли опасаться, что общение советских подводников с местными жителями на их, американском «заднем дворе» может повлечь попадание и в Панаму «коммунистической бациллы». Но, в итоге, советские моряки с панамцами всё-таки общались.

Идеология?

Приведу и здесь отрывок из письма В. В. Комиссарова, который служил на подлодке С-51 (и она так же прошла тогда через Панамский канал):

«Утром на рассвете, кажется на второй день нашего пребывания на американской базе, к лодкам подошла шлюпка с панамскими рабочими. Один из них встал, обнял форштевень нашего корабля и поцеловал его. Остальные погладили стальную обшивку руками, и шлюпка отошла. Потом это повторялось каждый день…»^{130}

В свою очередь, будущий адмирал Щедрин приводил ещё одну деталь:

«По любезному распоряжению командира военно-морской базы Томаса Дулла, каждое утро, при подъёме флага на наших лодках, американский духовой оркестр исполнял советский гимн. Мы заметили, что к этому времени панамцы из обслуживающего персонала базы старались быть поближе к пирсу и видеть церемонию своими глазами.

…В городе подводников часто останавливали, показывали в газетах те места, где говорилось о Советской Армии. Некоторые просили на память краснофлотскую звёздочку или дарили сувениры. Эти подарки нам были вдвойне дороги потому, что мы видели далеко не богатую жизнь большинства панамцев».

Что ж, получается, прав был Александр Сизоненко, когда спрашивал меня, буду ли я в случае с Латинской Америкой писать не столько о государствах-союзниках, сколько о союзниках-народах? И прав, и не прав.

Обслуга?

Конечно, конкретно панамцы даже у себя на родине были всего-то обслуживающим персоналом при американцах. Но, во-первых, пребывание в Панаме подлодок РККФ СССР впечатлило не только панамцев-рабочих, но и панамцев из числа власть имущих. Например, 23 февраля 1943 года подлодки были от Панамы уже далеко-далеко, а начальник Генерального штаба Панамы полковник Рохелио Фабрего сделал специальное заявление по случаю юбилея Красной Армии, обозначив, таким образом, интерес властей Панамы к общению с СССР не только через США^{131}.

Во-вторых, ещё до захода в межокеанский канал наши подводники, похоже, сами того не осознав, уже взаимодействовали с «верхней» Центральной Америкой. О ком это я?

Кто испугал?

Вернёмся сейчас к затоплению немецкой подлодкой U-161 будущего «русского сухогруза», а тогда панамского судна «Сан-Пабло» у берегов Коста-Рики. Чуть ранее я об этом уже писал. Но всего не рассказал.

Оказывается, до того, как быть торпедированным у костариканского порта Лимон, «Сан-Пабло» пережил дуэль с немецкими подводниками в другой части Карибского моря. И из того боя он вышел без повреждений. Как?

Американские историки называют две причины. Во-первых, капитан «Сан-Пабло» маневрировал настолько ловко и умело, что торпеды прошли мимо. Но, во-вторых, немецкие подводники и сами бросили охотиться на «Сан-Пабло», купившись на переданную специально для их ушей по радио «дезу»: о том, что в районе плавания «Сан-Пабло» вот-вот появится «массированное воздушное прикрытие».