Забытый мир

- Дальше? - поднял брови Марк. - Дальше все привыкают к этой протоплазме, осознают, что все не так уж плохо, протоплазма тоже понимает, что нужно подчиняться законам и сохранять, по возможности, во вселенной порядок. Ну, или на данный момент подобие порядка. На короткий миг наступает затишье. Все делают, что должны делать, никто никому не мешает. И тут в проклятой протоплазме, в самом слабом звене мироустройства, возникает новый кошмар. Ганглии кишащих в слизи паразитов в безумной эволюционной гонке, когда решается, кто кого будет жрать, обрастают тоненькой такой коркой. И кора эта позволяет слизнякам абстрактно мыслить. Брать совершенно произвольные части мироздания, взаимодействовать с ними по-всякому, потакая лишь своим прихотям. Устанавливать свои законы и порядки, разрушать то, что мешает, созидать себе на потеху совершенно кошмарные, никак не вписывающиеся в естественное равновесие вещи. Тысячи видов, неугодных новоявленным хозяевам бедного шарика, уничтожаются, остальные уродуются, чтобы соответствовать хозяйственным нуждам. Когда носители инфекции овладевают энергией микрочастиц, достается и самой планете, взрастившей этого монстра. Потом обладатели разума выходят в космос и начинают заражать ближние системы. Но им этого мало, и они начинают лезть в соседние континуумы...

- Ну ладно, разум - это болезнь жизни, - прервал друга Петер. - Что ты предлагаешь, что бы мы...

Лицо Марка исказилось, он схватил Петера за плечи и затряс.

- Что? Что? - испугался Петер и открыл глаза, не сразу узнав в нависшем бледном пятне лицо друга.

- Здесь кто-то есть! - прошептал, озираясь Марк.

- Кто? - спросил Петер и тут же осознал неуместность вопроса, он и сам уже чувствовал чье-то присутствие - в голове мельтешили странные образы.

- Проснулись. Эти... - снова прошептал Марк.

Петер вскочил, и его тут же схватило за голову что-то влажное и холодное. Он едва не заорал, но вспомнил, что вечером они натянули бечеву и развесили сушиться одежду. Руки зашарили в темноте, сдергивая штаны и рубаху.

- Собирайся! - бросил Петер другу, но Марк и без его понуканий уже скакал на одной ноге, пытаясь засунуть другую в сырую штанину.

Они оделись, переложили содержимое коробок в заплечные мешки и выбрались в коридор. В здании по-прежнему царила тишина, но присутствие чего-то чужеродного только усилилось. Они подкрались к лестнице, и Петер глянул вниз. Никого. Он поднял ногу, но опустить ее у него не хватило сил. Все его существо противилось тому, чтобы оказаться хоть на пару дюймов ниже, чем сейчас.

- Они там! - прошептал Петер.

- Через окно! - прошипел и сам всё уже понявший Марк.

На цыпочках они вернулись в комнату. Марк лег животом на подоконник, закинул ногу и тут же сполз обратно.

- Не могу! - произнес он дрожащим голосом.

Петеру не нужно было объяснений, он понимал, что тоже не сможет. Мысли скакали в голове, путаясь с накатывающими чуждыми образами - то черной бездонной пустотой, то многочисленными, влажно блестящими складками чьих-то внутренностей.

- Наверх! - решил он. - На крышу.

Ноги с радостью и облегчением понесли по лестнице. Бежать вверх оказалось раз в десять легче, чем вниз. Они одолевали пролет за пролетом, пока лестница, в последней секции уже не такая широкая, не уперлась в потолок.

- Люк! - сдавленно прохрипел Марк.

Петер остановился, судорожно глотая воздух. Перед глазами плыли цветные пятна. Над головой лязгнул металл, в стену ударил сноп искр. Потом еще и еще. Наконец звякнуло в другой тональности, что-то грохнулось вниз, заскрипел люк, открываясь. Марк засунул меч в ножны, и они выбрались наружу.

По небу неслись обрывки туч, за одним из них сейчас спряталась луна, призрачный свет которой пятнами высвечивал части безжизненного города.

- Оторвались? - повернул к Петеру напряженное лицо Марк.