Забытый мыслитель. (Жизнь и сочинения Юлия Банзена.)

В 1844. году Банзен поступил в гимназию в Шлезвиге. Мальчик развился очень рано; предпочитал серьезное чтение романам и увлекался греческими трагедиями. К математике он с детства не чувствовал расположения; ему скучна , была стройно-замкнутая, но далекая от пестрого многообразия жизни система аксиом и теорем. По той же причине не удовлетворила его и школьная, формальная логика. Среда молодежи в Тондерне и Шлезвиге была довольно распущена: „я рано вкусил от древа познания во всех смыслах“ (L.,S. 18). Но слиться вполне с этой средой Банзен не мог; его тянуло к книге; Физическая слабость делала его часто жертвой насмешек, а идеализация людей приводила к разочарованиям7. Но в среде товарищей Банзен почерпнул массу материала для своей наблюдательности; в отдельных спорах, импровизациях и декламациях развился его ораторский талант, которым, кстати сказать, он был одарен гораздо более, чем писательским. Свойственная Банзену тяга к правде (Wahrheitsbedürfnis) часто толкала его „вмешиваться не в свое дело“ и побуждала к разным „выступлениям“, не всегда благополучно оканчивавшимся. Между тем приближался 48 год. Появилась и в Тондерне „политика“ в виде читальни-клуба и карикатур. Рационалистически-демократический, а главное резко индивидуалистический дух отца и его товарищей учителей уже подготовил Банзена к восприятию радикальных идей Руге и Фейербаха. Получая первое религиозное обучение, Банзен гораздо больше интересовался еретиками, чем догмой. Но в движении 48 года Банзена захватила только религиозно-критическая, а не политико-социальная сторона, хотя, между прочим, он подвергал себя голоданию, желая страдать вместе с „меньшей братией“, и в последовательном проведении своего идейного радикализма часто сталкивался с традициями окружающих и даже с отцом. Но Банзен уже тогда был не простой „отрицатель“, утверждающий свое новое на место старого, а нигилист и пессимист до глубины души. Вот его замечательное признание (L. 20).

„10 марта 1847 года, когда я задумавшись сидел в моей маленькой темной комнатке, возле печки, перед моим сознанием во внезапной интуиции выступила нигилистическая основная мысль всех моих позднейших воззрений“, т.-е. мысль о бесцельности и бессмысленности всего человеческого существования... Да, я могу сказать по совести: уже семнадцатилетним юнцом я прошел заранее через все то, что должен был понять одиннадцатью месяцами позже из хода мировых событий в Париже... „Я покончил с миром (fertig mit der Welt)“. С этого дня Банзен считает зародившейся свою философию, впоследствии только преобразованную и развитую под влиянием Шопенгауэра8. Разумеется, к этому показанию следует отнестись осторожно. Во-первых, пессимизм не исчерпывает философии Банзена; есть в ней и другие мотивы. Во-вторых, отчаяние, охватившее Банзена 10 марта 1847 г., не осталось столь сильным на всю жизнь. Тогда он прямо смотрел на всю остальную жизнь, как „на срок в ожидании виселицы“ и сильно мечтал о самоубийстве. Характерно его признание, что кроме любви к отцу остановила его мысль о будущем счастии в любви к женщине9.

Осенью 1848 года Банзен поступил в Кильский университет, но в следующем году оставил книги и взялся за ружье. Вспыхнула война герцогств Шлезвига и Голштинии с Данией. Сначала Пруссия поддержала шлезвигцев, но потом они были оставлены союзниками и потерпели полное поражение. Было задето не только местное патриотическое чувство Банзена, но и мечта об единстве германскаго союза. К 50-тым годам ясно обозначилась тенденция Пруссии расширять свою власть, а не помогать равноправному союзу, о котором мечтали идеалисты 1848 года. В Банзене стройно сочетались „партикуляризм“ шлезвиг-голштинца (любовь к национальным обычаям и вообще к родному северу) и ясное понимание необходимости единой германской культуры и ее превосходства над датской (по последнему вопросу он разошелся с отцом). Но мечта о Германии, как единстве культурном, сделала Банзена жестоким врагом „империи крови и железа“. Казарменная дисциплина была ему ненавистна. „Лучшим она не нужна, а худших она не исправляет“, между тем „лучшие не выносят и гибнут“10.