– Так вот, это не легенда. – Райндхард хлопнул в ладоши с таким видом, словно сказал нечто безумно забавное и мы должны были зайтись хохотом вместе с ним. – У всего в мире есть своя пара. Тут никто не создан для того, чтобы существовать в одиночестве. Это как противовес, как отражение, встретить которое можно лишь раз в жизни. И
Я уже слышала эту историю. Однако теперь она звучала совершенно иначе. Ведь одно дело, когда ее просто рассказали в шутку, и совсем другое, когда ты видишь ее воплощение своими глазами и понимаешь, что она вполне себе реальна, и ты часть этой истории.
Несомненно, мне хотелось понять, что произошло тринадцать лет назад. И теперь, наконец-таки овладев этим знанием, я могла лишь удивляться тому, как все было логично. Прежде я никогда не задумывалась, почему Эридан оказался в тот момент рядом, а стоило бы. Ведь чаще всего ответы на загадки не скрываются от нас, а находятся прямо у нас под носом.
Эридан пытался убить меня. Это из-за него меня преследовали кошмары и страх воды. Я должна была ненавидеть его за это или бояться. И я действительно испытывала ужас, но не от того, что он пытался меня убить, а от того, что он спас меня и был проклят.
Эридан был проклят из-за меня. Из-за меня он был вынужден совершить все то, что совершил. Это из-за меня он стал тем, кого другие люди непременно назовут чудовищем. Это из-за меня пострадало более шестисот человек…
Дыхание застряло в моей груди.
– Знаешь, что самое прекрасное в сложившейся ситуации? – продолжил мужчина с золотыми глазами, который, как я поняла, и являлся тем самым богом, проклявшим Эридана.
Вы только посмотрите, все действующие лица сказки в сборе. Я бы непременно расхохоталась, если бы не была так максимально далека от веселья.
– Раньше, для того чтобы свести тебя в могилу, требовалось, чтобы ты убил свою истинную пару сам, – продолжил бог. – Но так уж вышло, что боги переменной благословили вас особой связью, что подтвердили люмининсцерии на балу.
О чем он толкует? Какое благословение? Какие люмининсцерии? Это же все бред. Однако мое сердце разбилось от отразившегося на лице Эридана ужаса. Он, судя по всему, полностью понимал, о чем речь, и у него не возникало сомнений на этот счет.
Страх закопошился в моем животе.
– Отныне вы два по цене одного. Умрет один – второй идет следом. Здорово, правда? Это как в сказках: «Жили они долго и счастливо и умерли в один день». Правда, в вашей версии «жили долго и счастливо» не будет.
Бог шагнул в мою сторону, вытаскивая из кармана артефакт, забравший душу Туригеллы. Как он у него оказался? Ведь я была готова поклясться, что видела, как Эридан убирал его в свой карман.
– Невозможно! – выпалил тот, хлопая по своим карманам и, судя по всему, ничего не находя. – Как ты…
– О, это такие пустяки! Я и не такое умею, – отмахнулся бог и застегнул на моей шее медальон.
Мне хотелось отпрянуть, хотелось убежать, хотелось вырвать этот треклятый артефакт и швырнуть в реку, но я не могла пошевелиться, от слова «абсолютно». Я даже не могла говорить. Бог задорно подмигнул, видя на моем лице смятение и намекая, чья именно это заслуга.
– Не делай этого! – взмолился Эридан.
– Ваша просьба рассмотрена и отклонена. Скажешь ей что-нибудь на прощанье? – участливо поинтересовался бог.
– Почему ты так ненавидишь меня, Райндхард? Что я тебе сделал?
– О, мой несчастный принц, с чего ты взял, что моя ненависть направлена именно на тебя? Есть персоны, которые заслуживают этого куда больше.
– Ты сам сказал, что изначально планировал мою смерть. Еще до того, как я попытался тебя обмануть.
– По-твоему, твоя смерть не может быть актом возмездия кому-то другому?
– Кому есть дело до бастарда?
Бог рассмеялся рваным каркающим смехом.
– Есть кое-кто, кому твоя жизнь крайне дорога. И я сейчас не об этой бедной девочке, которой так не повезло встретить тебя. Но довольно слов! Это милое создание отправляется в мир Мертвых на счет три. Если не успели попрощаться – не расстраивайтесь, вы все равно скоро встретитесь на той стороне.
– Нет! – Эридан отчаянно заколотил по сдерживающей его преграде.
– Раз!
Казалось, Эридан абсолютно спятил. Он кричал, срывая голос, и бил, бил, бил прутья своей клетки, бросался на них как дикий зверь и снова кричал.
– Два!