Зачарованные

– Я хочу предложить тебе сделку, – сообщил Дамон, прежде чем Сэмюэль успел что-нибудь сказать или ударить его. – Деловое соглашение между двумя упырями, – он использовал древнее название таких, как мы.

– Сделку, – повторил Сэмюэл и непонятно скривился – от смеха? От любопытства? От гнева? – Ты убил моего брата. Я победил тебя. А теперь ты приходишь и пытаешься торговаться. Зачем?

Я задержал дыхание, чтобы Сэмюэль меня не услышал. Наблюдая за тем, как мой брат разговаривает с тем, кто упорно пытается нас убить, я мог только сохранять тишину. Может быть, дело было в выпитом пару дней назад зелье или в крови леди Элис, но что-то во мне изменилось. Нервы были напряжены, и я готов был в любую секунду броситься в бой. В конце концов, следующие несколько часов определят не только нашу с Дамоном судьбу, но и судьбу всего города. Когда моему брату выпадали очень хорошие карты, он всегда повторял, что пути назад нет. Но сейчас я мог только наблюдать.

Дамон перекатился с носка на пятку. Я знал, что ему нужно все самообладание, чтобы не броситься на Сэмюэля прямо сейчас.

Скажи это. Дамон дернулся в мою сторону, хотя я не произнес ни слова вслух.

Признай, что он победил.

– Когда я был человеком, я сражался в рядах армии конфедератов, – Дамон говорил сквозь зубы, – я знаю разницу между победой и поражением и знаю, когда приходит пора выкидывать белый флаг. Я побежден. Я хочу просто предложить сделку, как джентльмен джентльмену. Мне нужна жизнь и свобода, а взамен у меня есть кое-что, что нужно тебе.

Сэмюэль расхохотался, откинув голову назад. Он походил на волка, воющего на луну.

– Что у тебя может быть из того, что нужно мне?

– Чистокровная ведьма.

Сэмюэль пошел на Дамона, прижимая того к колонне. Я дернулся, когда Дамон врезался в нее затылком, оставив трещину на штукатурке.

– Откуда ты знаешь? – Сэмюэль подчеркивал голосом каждое слово.

Дамон пожал плечами. Вспышка гнева его, очевидно, не напугала:

– Я подслушал, как ты обсуждал со своими приспешниками поиски ведьмы. Мэри Джейн у Стефана. А благодаря его глупой попытке спасти меня, я точно знаю, где она живет. Она беззащитна и доверчива, и я отведу тебя к ней.

Сэмюэль соединил кончики длинных тонких пальцев, внимательно разглядывая Дамона:

– Значит, я не зря пытал тебя. Рад, что ты это прочувствовал. Но я не уверен, отпускать ли тебя. Кстати, где твой брат?

Дамон оскалился: я слишком хорошо знал эту улыбку. С таким выражением лица он шел убивать.

– Уверен, ты помнишь с тех времен, когда мы были… друзьями, – тут он слегка запнулся, – что я не испытываю к Стефану нежности. Да, он помог мне, но любить его больше я не стал. Он сделал свой выбор, и, черт возьми, убедить меня ему не удастся. Он для меня пустое место, – Дамон говорил почти с отвращением. – Он – не один из нас. Он – тайный герой, спаситель падших женщин из Ист-Энда, где весь мир у его ног. Я не хочу иметь дела с вампиром, отрицающим свою природу. Даже если когда-то он был мне братом.

Сэмюэль кивнул:

– Да, справиться с ним будет нетрудно. Расскажи мне о девушке.

– Я сделаю лучше. Я отведу тебя туда завтра ночью. Она живет в трущобе с парой других ведьм, но я уверен, что их не будет. Приходи один. Ну и конечно, дай слово, что снимешь с меня все глупые обвинения и прекратишь попытки убить меня.

Глаза Сэмюэля вспыхнули, как два фонаря:

– Даю слово. С тебя снимут все обвинения, как только ведьма будет у меня, живая и здоровая.

Дамон протянул Сэмюэлю руку. Я подумал, что от их рукопожатия посыплются искры, но ничего такого не случилось, только ветер завывал в кустах.

Кивнув напоследок, Дамон повернулся и пошел по дорожке.

Все прошло слишком легко. Я представил, что будет, если Сэмюэль получит возможность зачаровывать других вампиров, и преисполнился ужаса. Принуждение, контроль над чужими желаниями хуже убийства. А если зачаровать существо намного более сильное и опасное, чем человек… мне не хотелось об этом думать. Этого не должно случиться. Я этого не допущу.

Лучшим охотничьим угодьем в городе был Гайд-парк – обширный и совершенно пустой с тех пор, как лорд-мэр ввел комендантский час из-за зверств Джека Потрошителя. Мне это было очень удобно – там водилось множество белок, воробьев и сурков.

Я стоял за большим дубом, не обращая внимания на беличью возню в куче листьев. Чтобы утолить мою жажду, требовалось что-то более существенное. Мне нужна была человеческая кровь. Но, попробовал крови леди Элис, я как никогда укрепился в намерении не пить ее. Человеческая кровь снова сделала меня живым, и я утратил контроль над собой. А сейчас, когда от меня зависели Кора и Мэри Джейн, я не мог рисковать.

Пить человеческую кровь.

С тех пор как Кора произнесла эти слова, я не мог перестать о них думать. Если Кора, человеческая девушка, одобряет это, что же держит меня? Такова моя природа. Я вампир.