Зачарованные клады России

В ту пору Иоахим служил в 14-м егерском полку. Он и еще девять солдат были отправлены дозором в сторону от дороги, по которой шли войска. За перелеском в поле они увидели завязший в грязи крытый фургон, вокруг которого суетилось несколько неприятельских солдат. Очевидно, французы попробовали через поле добраться до переправы, но увязли и теперь безуспешно пытались выбраться. Увидев приближающихся русских солдат, французы бросили фургон и кинулись к переправе.

Иоахим одним из первых подбежал к брошенному фургону, откинул тяжелый полог и заглянул внутрь. Сначала ему показалось, что фургон пустой, но потом он разглядел восемь небольших бочонков, в два ряда стоявших на дне повозки.

Солдаты выбили дно у одного из бочонков и не поверили своим глазам: бочонок был доверху заполнен золотыми монетами. То же самое было в остальных…

Ситуация не располагала к раздумьям: каждую минуту могли показаться либо французы, либо свои, и еще неизвестно, что было бы хуже. Несколько в стороне, неподалеку от берега реки, у двух дубов солдаты быстро выкопали яму, застелили ее кожаным пологом с фургона и высыпали туда золотые монеты из бочонков. Чтобы замаскировать свежевскопанную землю, над кладом развели костер.

А спустя два дня во время боев у переправы погибли пятеро из посвященных в тайну. Потом был заграничный поход через всю Европу… И так случилось, что к 1836 году Иоахим оказался единственным оставшимся в живых из тех десяти егерей. А теперь и он умирал – прямо неподалеку от заветного клада.

Солдат пообещал Рачковскому показать то место, где у двух дубов зарыто золото, но, увы, встать на ноги ему уже было не суждено, и болезнь унесла его в могилу. Перед смертью он просил Рачковского, если тот выроет клад, три раза в год заказывать общую панихиду за русских и французов, убитых в той войне.

Рачковскому было знакомо место захоронения клада, о котором говорил солдат. Правда, росшие там два дуба уже лет пятнадцать как срубили, но два больших пня все еще сохранились и могли служить ориентиром. Тем не менее он так и не решился выкопать клад.

Прошло несколько лет. Умер старик Рачковский, а его сын Юлиан Станиславович, слышавший все разговоры Иоахима с отцом, был «за политику» сослан в далекую Вятскую губернию. Вернуться в родные места Рачковскому-младшему разрешили, когда ему уже было за семьдесят. Все эти годы он хранил тайну золотого клада, зарытого у двух дубов, и лишь преклонный возраст заставил его нарушить молчание. В 1897 году он направил в Петербург докладную записку о кладе на имя министра земледелия и государственных имуществ. Оттуда его записку переслали в Археологическую комиссию, откуда спустя некоторое время пришел ответ: сообщение Рачковского «принято к сведению». На его последующие обращения туда с предложением своих услуг и просьбой начать раскопки комиссия вообще не сочла нужным отвечать.

Тогда Рачковский обратился к почетному председателю Археологической комиссии графине Прасковье Сергеевне Уваровой. Ответ снова разочаровал его, в нем говорилось: «Ни Петербургское, ни Московское археологическое общество – никто из нас не пускается в такие дела, ибо мы по уставу преследуем только ученые цели, предоставляя кладоискательство частным лицам или правительству».

Но Рачковский упорно продолжал писать во все инстанции, пока наконец Министерство внутренних дел не дало ему разрешение на раскопки сроком на один год.

С того далекого дня, когда солдаты зарыли клад, прошло уже восемьдесят пять лет. Берега Березины, ежегодно заливаемые весенним паводком, неузнаваемо изменились. Поэтому найти то место, где некогда стояли два дуба, было уже невозможно. Тем не менее на свои собственные средства старик нанял нескольких землекопов, те потыкали землю железными щупом, покопались наугад в двух-трех местах. На том поиски Рачковского и кончились.

Но клад у Березинской переправы продолжают искать и в наши дни. Сегодняшние кладоискатели оснащены гораздо лучше, чем во времена Рачковского. Поэтому точку на этом деле ставить рано. И вдруг однажды под лопатой искателей сокровищ блеснут золотые монеты, зарытые в холодном ноябре 1812 года солдатом Иоахимом и его товарищами…

История с кладом Иоахима – не первое и не единственное свидетельство о тайниках у Березинской переправы. В 1821 году в Министерство внутренних дел великого герцогства Баденского было доложено о просьбе трех жителей герцогства – врача Леопольда Баугефера, юриста Йозефа Рихтера и бывшего солдата наполеоновской армии, 45-летнего обойщика Якоба Кенига – выехать в Россию для отыскания клада: четырех бочонков с золотом, которые везли три баденских солдата, служивших в корпусе «маршала фон Экмюль» – маршала Даву, князя Экмюльского. При переправе через Березину стремительное наступление русских войск вынудило баденцев закопать золото в какой-то роще неподалеку от города Борисова. При этом они для памяти зарисовали план местности, на котором были обозначены река, дорога, роща, близлежащая усадьба и ее название.