Зачарованный апрель

Однако, к счастью, мистер Уилкинс сумел все устроить. Чем дальше, тем больше миссис Фишер нравился этот человек. Он был просто незаменим в некоторых ситуациях. Когда дело, из-за которого миссис Фишер пришла к леди Каролине, было благополучно улажено и она объявила, что хочет немного пройтись перед ланчем, он не остался с леди Каролиной, как сделало бы большинство мужчин, а тут же вызвался сопровождать пожилую леди. Это говорило в его пользу. Только неглупый мужчина мог предпочесть беседу созерцанию хорошенького личика, а миссис Фишер считала, что немолодой и неглупый мужчина — самый лучший спутник. Мистер Уилкинс был разумным, начитанным человеком с прекрасными манерами. Она уже по-настоящему радовалась, что не успела написать Кейт.

Теперь она была совершенно ни к чему, потому что у миссис Фишер был более приятный спутник.

Глава 16

Таким образом, вторая неделя в замке началась превосходно. Все пятеро обитателей замка прекрасно ладили. Приезд мистера Уилкинса, которого три из присутствующих дам опасались, а четвертая старалась не тревожиться, надеясь на то, что замок Сан-Сальвадор и на него повлияет в лучшую сторону, неожиданно оказался очень кстати. Он прекрасно дополнял компанию.

Мистер Уилкинс очень хотел быть очаровательным, и ему это удавалось. Он был внимателен к своей жене, и не только при всех, как обычно, но и когда они были наедине. Меллерш испытывал благодарность жене за то, что она познакомила его с самой леди Дестер, и такую гордость за нее, что почти влюбился. Леди Каролина была удивительно мила и внимательна к супруге Меллерша, и он понял, она увидела в Лотти что-то такое, чего он не замечал. Нельзя же было допустить, чтобы ничем не примечательная женщина, не имеющая никакого отношения к светскому обществу, понравилась молодой аристократке, если у нее не было каких-то особых достоинств. Надо сказать, что вновь возникшая привязанность мистера Уилкинса к своей жене основывалась фактически только на этом. Он не заметил перемен, произошедших в Лотти за последние недели. Как раньше он не обратил внимания на то, что за годы семейной жизни она превратилась из юной и непосредственной девушки в запуганную, нервную женщину, так и теперь не увидел обратной перемены. Он безоговорочно поверил в то, что его жена очаровательна, но только потому, что ее любили окружающие.

Если бы леди Каролина оказывала ей меньше внимания, то Меллерш был бы менее восхищен. Дело было даже не в практичности, просто он настолько привык проникаться чужим мнением, что с большим трудом мог составить свое.

Впрочем, как бы то ни было, но его отношение заставило Лотти окончательно почувствовать себя в раю.

Чем больше Меллерш любил свою жену, тем ярче она расцветала. Насколько это было для него возможно, Меллерш баловал Лотти. По натуре он не был склонен к нежности, но к началу второй недели уже ласково трепал ее по щечкам. Миссис Уилкинс, восхищенная живительным действием замка (она продолжала считать, что все дело в нем), уже начинала волноваться. Щек было всего две, и, когда настанет третья неделя, Меллершу придется придумать что-нибудь другое. Поскольку она точно не знала, как еще он умеет выражать приязнь, ее немного смущали эти мысли. Хотя, судя по его поведению в последние дни, нужно было ждать только приятных неожиданностей.

Он был очень внимателен, старался не занимать слишком много места в крохотной спальне и уступать жене во всем. В свою очередь, она тоже старалась ему уступать. Их жизнь превратилась в соревнование в искусстве галантного combat de generosite[10], благодаря которому они еще больше восхищались друг другом. После того злополучного купания Меллерш не пользовался ванной комнатой, хотя котел починили. Теперь мистер Уилкинс каждое утро вставал и отправлялся к морю. Ночи были холодные и к утру вода сильно остывала, но он мужественно окунался и к завтраку приходил свежий и довольный собой и жизнью. Как однажды сказала миссис Фишер, «после такого купания мужчина готов ко всему». Она очень одобряла людей, которые следят за своим здоровьем, а закаливание, безусловно, полезно.

Таким образом, вера Лотти в живительное влияние замка Сан-Сальвадор подтвердилась самым наглядным образом. Мистер Уилкинс, которого Роза опасалась, а Крошка, по рассказам Лотти, представляла себе черствым и недобрым, стал другим человеком. После этого они обе начали думать, что в теории Лотти что-то есть и что, возможно, здешний воздух действительно меняет людей в лучшую сторону.