Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?

Миссис Уинтерсон радостно открывала свою дверь в единственном случае – когда знала, что в округе бродят мормоны. Тогда она затаивалась в прихожей, и прежде чем они успевали постучать, толчком распахивала дверь, начинала размахивать Библией и грозить им вечным проклятьем. Это сильно сбивало с толку мормонов – они-то как раз считали, что вечным проклятием заправляют они. Но у миссис Уинтерсон это получалось куда лучше.

Время от времени, если мама была не прочь пообщаться, а в дверь кто-то стучал, она оставляла кочергу в покое и посылала меня выскочить через заднюю дверь, обежать дом по переулку, выглянуть из-за угла и посмотреть, кто пришел. Потом я бегом возвращалась назад, и она решала, стоит впускать пришельца или нет. Положительное решение обычно влекло за собой кучу хлопот с освежителем воздуха, то бишь, средством от насекомых, пока я шла открывать дверь. К тому времени, обескураженные отсутствием ответа, посетители уже успевали пройти полдороги до угла, так что мне приходилось догонять и зазывать их назад, а мама потом притворялась удивленной и обрадованной.

Но мне было наплевать; это давало мне возможность пойти наверх и почитать запрещенную книгу.

Я думаю, одно время миссис Уинтерсон сама увлекалась чтением. Когда мне было около семи, она читала мне "Джен Эйр". Книга считалась подходящей, потому что в ней был выведен священник – Сент-Джон Риверс, страстно увлеченный миссионерской работой.

Миссис Уинтерсон читала ее вслух, переворачивая страницы. В Торнфилде бушевал ужасный пожар, мистер Рочестер терял зрение, но в прочтении миссис Уинтерсон Джейн нимало не беспокоилась о своем ослепшем возлюбленном; она выходила замуж за Сент-Джона Риверса, и они вместе уезжали подвизаться на миссионерском поприще. И только когда я прочла "Джен Эйр" самостоятельно, я обнаружила, что натворила моя мать.

И проделала она это весьма талантливо, перелистывая страницы и на ходу изобретая текст в стиле Шарлотты Бронте.

Книга исчезла, когда я подросла – возможно, потому что она не хотела, чтобы я прочла ее сама.

Я подумала, что она спрятала книги, как прятала и все остальное, включая свое сердце. Но у нас был маленький дом, и я пустилась на розыски. Может, мы обе бесконечно обшаривали дом в поисках друг друга? Думаю, так и было – она делала это потому, что я была для нее полной загадкой и она меня опасалась. Я – потому что понятия не имела, чего мне не хватает, но явно чувствовала отсутствие этого чего-то.

Мы ходили кругами – настороженные, отвергнутые, полные тоски. Мы сближались – но недостаточно близко, а потом отталкивали друг друга навсегда.

Я все-таки нашла одну книжку, но лучше бы я этого не делала. Она была спрятана в комоде под стопкой фланелевого белья и оказалась изданным в пятидесятые годы руководством по улучшению сексуальной жизни под названием "Как угодить вашему мужу".

Этот внушающий ужас фолиант вполне объяснял, почему у миссис Уинтерсон не было детей. Там были черно-белые диаграммы и списки полезных советов, а большинство поз выглядели как картины физических пыток или реклама детской игры "Твистер".

Когда я размышляла об ужасах гетеросексуальной жизни, то поняла, что мне не стоит жалеть ни одного из моих родителей. Мама эту книгу не читала – может быть, разок открыла, осознала масштаб задачи – и отложила прочь. Книга была плоской, девственной, нетронутой. Так что моему отцу еще повезло, и хоть я на самом деле не думаю, что они вообще занимались сексом, но зато ему не пришлось проводить ночи с миссис W, держа в одной руке свой пенис, а в другой – раскрытый справочник, чтобы она могла следовать инструкциям.

Я припоминаю, как она рассказывала мне, что вскоре после того, как они поженились, он заявился домой пьяным, а она заперлась в спальне. Он выбил дверь, а она выбросила свое обручальное кольцо из окна прямо в сточную канаву. Он пошел его искать, а она укатила в Блэкберн на ночном автобусе. Все это рассказывалось в качестве примера того, как Иисус укрепляет брак.

Единственным наставлением касательно сексуальной жизни, полученным мной от матери, была заповедь: "Никогда не позволяй мальчикам трогать себя ТАМ ВНИЗУ". Я понятия не имела, о чем разговор. Мои колени она имела в виду, что ли?

Обернулось бы все лучше, если бы я влюбилась в мальчика, а не в девочку? Вполне возможно, что нет. Я затронула ее больное место – ее ужас перед собственным телом, сомнительность ее брака, униженность ее собственной матери и грубость и распутство ее отца. Секс для нее был отвратителен. И теперь, глядя на меня, она видела секс.

Я, конечно, раскаялась и пообещала больше так не делать. И Хелен в любом случае была для меня потеряна. Но теперь меня было не остановить. Я, я сама хотела оказаться с кем-то в постели голой. Мне нравилось ощущать прикосновение кожи к коже, запах и вкус пота, нравилось целоваться и кончать. Я хотела секса и желала близости.

У меня неизбежно появилась бы другая любовница. Она понимала это. Она следила за мной. И неизбежно приближала ее появление.