Зачем мир воюет. Причины вражды и пути к примирению

При всем различии этих мотивов они стоят в одном ряду, потому что поддаются одному логическому объяснению: они направлены против компромиссов. Ранее мы говорили о том, что война – это чистые затраты и ее ведение сокращает размер пирога. Но если насилие ценится само по себе или совершается ради вознаграждения, которого можно добиться только насилием, тогда принципы дележки пирога меняются. Эти нематериальные стимулы заслоняют материальные издержки войны и тем самым затрудняют поиск мирных путей разрешения конфликта. Если стороны настаивают на нематериальных выгодах, они сокращают диапазон договоренностей, который в крайних случаях может сойти на нет.

В этой главе мы рассмотрим четыре примера. Три из них связаны с праведным гневом, идеологией и стремлением к славе и статусу. Появляясь в истории, они подрывали основы для компромисса. О четвертом примере, связанном с врожденным стремлением человека к агрессии, этого сказать нельзя. Но многие считают, что это человеческое свойство может вылиться в войну, поэтому мы рассмотрим и его.

Праведный гнев

– Я крестьянин, – объяснял простой сельскохозяйственный работник. Как и его родители, он пахал до седьмого пота на одной из многочисленных кофейных плантаций Сальвадора. – Я работал на богачей, это был тяжелый труд. Я часто чувствовал возмущение и ярость.

На протяжении многих поколений большая часть территории Сальвадора находилась в распоряжении сальвадорской элиты. Земля была поделена на поместья, которые называются гасиендами. Все остальные жили практически на положении невольников – в качестве рабов у землевладельцев. Работник продолжил:

– Как я стал бойцом народного движения? Оно родилось из общественного возмущения, я так думаю [1].

Для Элизабет Вуд это был необычный разговор. Несколькими годами ранее она работала над диссертацией по физике в университете Беркли, где изучала ядерные частицы. Но ее внимание захватили текущие события. Это было в начале 1980-х годов. В Сальвадоре бушевала война между элитами, которым принадлежали плантации, и партизанским движением разгневанных кампесино. Ключевой вопрос: кому должна принадлежать земля в стране? Армия выступила на стороне элиты и вела массовое уничтожение партизан и их сторонников. Им было нелегко отличить сторонников от простых невольников, поэтому они безжалостно убивали и тех и других, Беженцы из Сальвадора хлынули в Соединенные Штаты,

Между занятиями в университете Элизабет работала волонтером в качестве переводчика и параюриста, помогая несчастным семьям подавать документы на право политического убежища. Слушая их истории о репрессиях и бунтах, Элизабет почувствовала, что ей больше интересны силы, действующие в обществе, чем в мире атомных частиц. Она стала ездить в Сальвадор и работать там. Через несколько лет она вместо физики получила ученую степень в области политических наук. Так она оказалась в Сальвадоре – худенькая женщина, которая в небольшом пикапе моталась по высохшим речным руслам, посещала отдаленные крестьянские жилища и много разговаривала о войне. Она хотела понять, кто уходит в партизаны и почему.

Это было крестьянское восстание против узкого класса плантаторов. Люди должны объединяться, надеясь получить землю, думала Вуд. Но выяснила она совершенно иное. Сальвадорские повстанцы крайне левого толка не обещали своим сторонникам особого вознаграждения. Последнее, чего им хотелось, – создать новый привилегированный правящий класс. Любой кампесино, живущий на спорных территориях, мог обрабатывать землю вне зависимости от того, оказывал он помощь партизанам или нет. Главное – они не должны были сообщать какие-либо сведения правительственной армии. Фактически это означало, что большинство крестьян могли быть фрирайдерами: пользоваться плодами вооруженного движения и не нести никаких издержек.

Если так, то кто же воевал? Зачем рисковать собой и идти на жертвы? Взяв сотни интервью, Вуд сформулировала для себя общую картину: имеет значение несправедливость. Те, кто поддерживали партизан, обычно оказывались в прошлом жертвами жуткого насилия. Разъяренные кампесино связывали свою трансформацию с государственными репрессиями против своих семей и друзей [2].

Республика Сальвадор

Эти участники получали удовольствие от самого акта сопротивления. Даже если действия оказывались тщетными, простое выступление против несправедливости вызывало удовлетворение и гордость. Постоянное унижение, произвол властей и деградация стали невыносимы.

– До войны богатые нас презирали, – объяснял Элизабет один из сторонников партизан. – К нам относились как к скотине. Мы работали дни напролет, но даже не могли отправить детей в школу.