Зачем мы плаваем

Ким останавливается поздороваться со Стеллой, мокрой насквозь собакой кого-то из знакомых по Dolphin Club. Собака визжит и подпрыгивает, восторженно облизывая лицо и руки Ким. У меня зуб на зуб не попадает, несмотря на четырехмиллиметровый неопреновый гидрокостюм. Ким невозмутима. Ростом метр семьдесят пять, гибкая, с ослепительной улыбкой, она потряхивает кистями – но больше ни одного признака того, что ей холодно, только щенячье нетерпение скорее оказаться в воде. Остальные, здесь присутствующие, настроены так же. Восьмидесятилетняя Мими, состоящая в клубе и плавающая здесь каждое утро, улыбается нам, целенаправленно спеша по деревянным ступеням к воде. Как и на Ким, на ней только кепка, защитные очки и тонкий закрытый купальник из лайкры. На гидрокостюмы здесь особо никто не косится – клуб приветствует всех новичков, – но пловцов мягко поощряют обходиться без них.

Ким не перестает восхищаться тем, что ей удалось найти одну из лучших в мире тренировочных площадок в ее сфере. Однако в то время, когда она начала плавать в клубе, ею двигало только желание выжить. Лечение повреждения ноги – травмы, вызвавшей катастрофическое повышения давления внутри одного из ее отделов, – включало многократные операции для снижения давления, а также пересадку кожи, гипербарические процедуры и пребывание в ожоговом отделении больницы Святого Франциска в Сан-Франциско. Два года спустя Ким наконец вернулась к работе. «Больше всего меня беспокоили шрамы, – рассказывает она. – От моей походки ничего не осталось. Я не могла отправиться на пробежку. Я саму себя не узнавала». Она прятала шрамы под длинными брючинами и носила темные туфли, чтобы замаскировать толстые ортопедические стельки, без которых не могла ходить.

Ким вспомнила, какую свободу чувствовала, плавая ребенком в Новой Зеландии, и, набравшись смелости, начала ходить в местный бассейн – по вечерам, поскольку не хотела, чтобы люди глазели на ее шрамы. Первой целью стало проплыть милю[49]. Сначала ее движения были ужасными. Наставник Ким, предприниматель и инвестор Вито Бьялла, сам выдающийся пловец на открытой воде, позднее скажет, что на момент их знакомства она не смогла бы и метра проплыть, даже в ластах. Однажды два пловца в бассейне спросили, не хотела бы та поплавать в заливе. Изумлению не было предела: «Поплавать в заливе?» Ким жила в Сан-Франциско с 1995 года, но даже не слышала, чтобы кто-то плавал в заливе.

В очень прохладный (12 ℃) день в конце 2009 года Ким впервые попробовала плавать в Аквапарке. Несмотря на холод, улыбка не сходила с ее лица. В следующем месяце она вступила в Dolphin Club. Это тайное общество авантюристов, в котором состоят люди любых возрастов и доходов. Иногда она не сразу узнает соклубника на улице. «Это потому, что они в одежде, а не как обычно», – поясняет Ким. На момент нашего знакомства ей почти сорок лет, и она уже не стесняется говорить о своих шрамах. Ким показывает мне левую ногу, тонкие швы вокруг лоскута пересаженной кожи, взятой с верхней части бедра для восстановления разрушенной кожи на икре. «Вода стала моим учителем. Это мое святилище. Даже если выдалась поганая неделя, приходишь к воде и чувствуешь себя очищенной. Ты обнажена – все искусственное отброшено». Я начинаю понимать, что шрамы – линии на карте, с которой она пришла к восстановлению своей жизни.

В утро нашего первого совместного заплыва Ким хлопает ладонями, ухает – своего рода бессловесное благословение – и спрашивает: «Готова?» Мы ныряем и начинаем прокладывать свой путь к Алькатрасу.

5 Исцеление водой

В 1750-х годах, находясь на службе в Лондоне, Бенджамин Франклин ежедневно плавал в Темзе[50]. Холодные ванны считались тогда весьма модной терапией, а этот ученый, изобретатель, во всех отношениях человек Ренессанса, большую часть своей долгой жизни был большим любителем окунуться голышом. Британцы в то время страдали, по выражению одного писателя, «всевозможными болезнями… лихорадки, проблемы с пищеварением, меланхолия, нервные тики, треморы и даже тупость носили эпидемический характер»[51]. Какое же новое чудодейственное лекарство рекомендовалось от ужасного влияния городской жизни на здоровье? Холодная морская вода. Так появился английский морской курорт – место не для забав или поклонения солнцу, а для погружения в чудотворный исцеляющий холод океана. Страна получила коллективное крещение.

По другую сторону океана, в Америке XIX века водолечение стало серьезным бизнесом[52]. Недоверие общественности к официальной медицине привело к пылкому принятию водолечения как средства от любых болезней, от переломов до тифа. Существовала даже медицинская школа гидропатии, открывшаяся в Нью-Йорке в 1851 году. К началу Гражданской войны в стране действовало свыше двухсот водолечебниц, а журнал, посвященный этой теме, имел десятки тысяч подписчиков[53].