Зачем мы стареем. Наука о долголетии: как продлить молодость

Другая формула, воздействующая на амилоид, препарат кренезумаб, все еще проходит испытания в сельской части Колумбии, где его пробуют на членах большой разветвленной семьи бедных крестьян. Среди них ген раннего начала болезни Альцгеймера, пресенилин 1, распространяется уже больше 300 лет. В клане 5 с лишним тысяч человек – это самая большая группа носителей семейной формы этой болезни, известная на сегодня науке. У носителей рокового гена первые признаки снижения умственных способностей появляются лет в 45, а к 50 годам они уже потеряны в бессловесном тумане деменции. Испытания лекарства, дающего несчастным семьям надежду избежать болезни, которая у них называется la bobera, «глупость», сводятся к введению кренезумаба или плацебо тем их членам, кто унаследовал опасный ген, но еще годы не почувствует симптомов. Клинические исследования будут продолжаться пять лет, до 2021 года[13]. Но на альцгеймеровском «кладбище надежды» похоронено уже столько противоамилоидных лекарств, что в 2017 году фармацевтический гигант Pfizer заявил, что прекращает исследования деменции (и тем самым лишает работы тысячи специалистов по нейронаукам), чтобы вкладывать деньги в проекты с более светлыми перспективами.

Пока фармгиганты пытались создать лекарство от болезни Альцгеймера, кто-то искал альтернативных решений. «Это болезнь сложной природы, – с истовой убежденностью говорит мне Рам Рао. – Нельзя придумать таблетку, одну пилюльку, от хронического заболевания мозга такого рода… Никто на свете не придумает от нее таблетку. А как раз в это Национальные институты здравоохранения вбухивают все деньги. Стоит вам заговорить про какой-нибудь другой подход, как начинается: „Это не сработает. Это не традиционная западная медицина“».

Рао родился и вырос в Индии, там же защитил диссертацию по нейронаукам, а потом получил грант и перебрался в США, где стал постдокторантом в Медицинской школе клиники Мэйо. Там он продолжил работать с нейромедиаторами, сигнальными химическими веществами мозга, затем стал одним из первых ученых в штате только что образованного Института Бака в Калифорнии. Его назначил первый президент Института, нейробиолог Дейл Бредесен. В какой-то момент жена Рао начала страдать от множества проблем со здоровьем, которым не находилось решения. Утратив веру в «западную» медицину, она решила найти аюрведического врача – специалиста по традиционной индийской медицине с древними корнями. Ее представители исповедуют холистический, целостный подход к лечению – занимаются всем пациентом, его телом, разумом, духом и чувствами, а не отдельными органами или частями тела.

Прежде чем повести жену на первую консультацию, Рао вместе с ней отправился в Сакраменто, чтобы познакомиться с врачом в одной из немногих аюрведических больниц, которые были в США в начале 2000-х. Как следует поговорив с парой, доктор предложил Рао самому научиться аюрведе. «Я сказал, нет-нет… Я человек западный, я биохимик. Никакой аюрведы!» – вспоминает он. Но, когда учебная программа по аюрведе открылась в Сан-Франциско, неподалеку от Института Бака, его уговорили походить на вводный курс, и это изменило его жизнь.

Рао остается стопроцентным ученым, в лаборатории он углубляется в тонкости механизмов болезни Альцгеймера, в клеточные процессы. Но сегодня он также практикует аюрведу и, как Так Финч, верит, что нужно уметь видеть общую картину – что происходит с человеком в целом, когда у него развивается деменция. «Вот, к примеру, есть у меня ApoE е4, одна маленькая молекула, – поясняет он. – Но надо отступить на шаг и спросить себя: как мне повлиять на все эти ее эффекты?»

Его главное поле деятельности – хроническое воспаление мозга, и здесь его особенно интересует роль кишечника. Дырявый кишечник, из которого полезная вообще-то микрофлора попадает в кровь и будоражит иммунную систему, вредит, по его мнению, мозгу не меньше, чем остальному организму. Ослабить стенки кишечника может многое – нездоровый рацион, беспорядочные пищевые привычки, стресс. Особенно вредно сочетание этих трех факторов, говорит Рао, потому что оно нарушает работу пищеварительной системы и это сказывается на биохимии мозга. Таким образом, что, когда и как мы едим, очень важно для здоровья этого органа. «Я не гадаю на кофейной гуще и не тыкаю пальцем в небо, – убеждает Рао. – Просто складываю два плюс два и подтверждаю опытными данными… Я знаю идеи аюрведы, знаю западные идеи и знаю, что они сочетаются. Но чтобы представить это другим, мне нужна доказательная база – результаты научных исследований. Этим-то я и занимаюсь».