Читаем Зачем нужны университеты? полностью

Но подождите-ка, весь смысл коллегиального рецензирования в том, что им занимаются люди, которые разбираются в рассматриваемых публикациях, – они знают, какой вес приписать публикациям разного рода в данной конкретной дисциплине, они знают, какие журналы хорошие, и т. д. «Библиометрические методы» не дадут нам никакого «объективного» критерия; они просто сгладят все различия в категории, относящейся к каждой из дисциплин. Другими словами, нет смысла разрабатывать систему категорий публикаций, подходящую для всех дисциплин, если только вы не намереваетесь уменьшить зависимость решений от суждений специалистов и увеличить – от измерений, проводимых чиновниками. Дело не просто в том, что кто-то еще будет отличать хорошую работу от посредственной, и даже не в том, что при принятии решений, возможно, придется учитывать и другие соображения. Скорее, проблема в том, что единообразная система категорий станет препятствием, а не подспорьем для коллегиальных оценок. Специалистам, способным вынести такую оценку, на самом деле придется игнорировать категории, задаваемые «базой данных», ведь они не могут не признать, что какая-нибудь рецензия или письмо в журнал «Nature» в их области могут иметь определенное значение.

Следовательно, напрашивается очевидный вывод – что эта информация будет использоваться для принятия решений, прежде всего о финансировании, теми, кто не имеет достаточной квалификации для вынесения суждения (если бы она у них была, тогда подгонка информации под единые категории, ей не подходящие, стала бы только помехой). «Библиометрические методы» создадут ложное ощущение того, будто суждение выносится в соответствии с объективными критериями. Это подтверждается осуществляющейся ныне программой «отбора исследований». UGC приводит четыре критерия, по которым будут определяться «рейтинги» различных «центров затрат». Второй и третий из них – это предсказуемые индикаторы «рыночных сил»: успешность в получении исследовательских грантов и наборе студентов, успешность в заключении исследовательских контрактов (удобный способ отсеять, к примеру, факультеты философии или классической филологии). Четвертый критерий – но, обратите внимание, не первый – это «профессиональные знания и суждение консультационной группы и членов комиссии, дополняемых в случае необходимости советом внешних экспертов». Это, я думаю, и есть то, что большинство из нас понимает в первом приближении под «коллегиальным рецензированием». Но каков же первый критерий? «Публикации и другой публично идентифицируемый продукт». Тот факт, что это подается в качестве критерия, независимого от «профессиональных знаний и суждения», выдает саму суть игры.

2

Далее, конечно, появляется призрак «Индекса цитирования», к которому как раз и сводятся представления большинства людей о «библиометрических методах» (если они вообще имеют о них хоть какое-то представление). CVCP не прояснил, считает ли он актуальную «инициативу» (слово, которое удобно использовать в любой неясной ситуации) альтернативой подсчету частоты цитирования или же просто одним из подходов к нему. Последнее, к сожалению, представляется более вероятным, поэтому тем из вас, кого раньше эти проблемы не слишком волновали, стоит, наверно, объяснить, что такой подсчет, если говорить грубо (очень грубо), означает определение значимости той или иной работы путем суммирования всех случаев ее цитирования в сносках в журнальных статьях других людей. Да, я готов признать, что, когда в первый раз услышал об этом, я просто не поверил. Вероятно, в науках есть одна-две области, где такой метод может стать достаточно надежным способом определения важности «новых открытий», представленных в какой-то конкретной публикации. Но идиотизм использования такого показателя значимости в большинстве областей настолько очевиден, что вряд ли его стоит объяснять заново.

Однако поскольку в наши темные времена нам нужно хоть чему-то порадоваться, позвольте мне доложить, что это предприятие можно прекрасно саботировать. Разумеется, все, что вам нужно сделать, – просто заполнить свои публикации большим числом ссылок на работы ваших друзей, сотрудников вашего факультета, других членов вашего кооператива по цитированию или людей, которые, по вашим сведениям, могут потерять работу, поскольку бессмысленная схема говорит, что их увольнение неизбежно, если только их показатель цитирования не увеличится. Говорят, что в США теперь есть «круги цитирования» в тех областях, где таким пустякам придается какое-то значение. Можно даже представить объявление в самиздатовских публикациях с именами тех, кому нужны цитаты: «Вы можете спасти ребенка от голодного Рождества. Всего лишь одна ссылка на публикацию его родителя…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Вопросы образования»

Зачем нужны университеты?
Зачем нужны университеты?

Сегодня во всем мире университетов больше, чем когда-либо прежде. Однако ясное понимание задач университетов отсутствует, и более того, наблюдается скептицизм в отношении их ценности. Известный британский историк идей Стефан Коллини призывает нас к переосмыслению представлений об университетах. Он оспаривает тезис о том, что университеты должны показать: они помогают зарабатывать деньги, чтобы обосновать получение больших денег для себя. Вместо этого он предлагает признать существование различных типов институтов, играющих различные роли. Мы должны осознать, что интеллектуальный поиск – одна из фундаментальных потребностей человека и важнейших функций университетского образования – не может быть ограничен текущими социальными и экономическими задачами.

Стефан Коллини

Публицистика / Обществознание, социология / Документальное
Ловушки преподавания
Ловушки преподавания

Со времен Сократа профессия учителя была трудной и даже опасной. Почему же так трудно быть хорошим учителем? В этой провокационной, остроумной и иногда печальной книге Дэвид Коэн пишет о трудностях, с которыми сталкиваются учителя. Подобно врачам, социальным работникам и священникам, учителя стремятся сделать людей лучше. Их цель – более глубокое знание, широкое понимание, четкие навыки и изменение поведения. Одна из трудностей заключается в том, что, какими бы хорошими специалистами они ни были, учителя зависят от сотрудничества и интеллекта своих учеников, а их ученики многого не знают. Чтобы учить ответственно, учителя должны культивировать своего рода двойное зрение, дистанцируясь от собственного знания для того, чтобы понять образ мысли учеников, но при этом используя свои знания для того, чтобы направлять процесс обучения. Другая трудность заключается в том, что, хотя внимание к мышлению студентов повышает вероятность лучшего усвоения, оно также увеличивает неопределенность и сложность работы учителя. Последовательно рассматривая вызовы, с которыми приходится иметь дело учителю, Коэн показывает, каким может быть «ответственное преподавание», какой опыт и какие сложные социальные ресурсы необходимы для него.

Дэвид К. Коэн

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Как использовать анализ данных о добавленной стоимости для улучшения обучения школьников: руководство для школ и лидеров школьных округов
Как использовать анализ данных о добавленной стоимости для улучшения обучения школьников: руководство для школ и лидеров школьных округов

Книга посвящена объяснению, способам применения и интерпретирования технологии оценивания деятельности как образовательных институтов (региональных и муниципальных органов управления образованием), так и участников образовательного процесса (в первую очередь учителей и учеников) методом измерения добавленной стоимости. Авторы этой инновации применили данный термин из экономической теории к задачам школьного образования, связанным с многогранной проблемой оценивания результатов. Добавленная стоимость в этой книге – разница между начальной успеваемостью ученика (результатами тестов прошлого года) и его текущей успеваемостью (результатами тестов этого года). речь идет не о разовом контроле разницы в результатах за определенный промежуток времени, а о создании системы статистического учета данных, их накопления, обработки специальными статистическими методами и обеспечения их транспарентности с целью постоянного анализа и принятия конкретных решений в отношении всех субъектов школьной образовательной деятельности.Значимость этой книги для российского читателя в том, что она ярко и зримо демонстрирует признаки высокой образовательной культуры во всех ее аспектах – организационных, этических, межличностных, гуманистических и т. д. Несомненно, книга станет настольной у тех, для кого школа – профессия и смысл жизни.

Кейт Кеннеди , Майк Томас , Мэри Питерс

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука