Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?

Мы начали готовиться. Манвэлиэль шила одежду, Малагдаер — обувь. Айлонор забрал Эрику к себе, чтобы она увидела, как ведут себя дети у дроу, благо у него их трое, последняя дочь совсем еще кроха. Светлые приехали ранее, чем ожидалось. Пришлось посылать вестника и тянуть время, развлекая Владыку беседой на отвлеченные темы.

Выждав какое-то время и дождавшись от эльфа вопроса о наших общих делах, я сообщил Калэстелю, что его дочь нездорова и потому может задержаться. Ему известие не понравилось, но вытягивать из меня подробности он не стал, оставив расспросы и уточнения на потом. Вскоре за дверью послышался шум, и представление началось.

— Повелительница Эланиэль! — объявил прибытие супруги глашатай и посторонился.

За ним в дверях показалась Манвэлиэль, таща за руку Эрику и ласково уговаривая войти. В ответ на уговоры раздался крик протеста, плавно переходящий в завывания. Манвэлиэль немного поднажала, и жена оказалась внутри. Как я не заржал, разглядывая внешний вид эльфийки, одни боги ведают! Видимо, многолетняя тренировка политика все же дала о себе знать. «Невинность в кружевах», ох! Особенно меня умилили панталончики!

— Простите, Повелитель, она опять с утра капризничает! — поклонилась дроу, но я во все глаза смотрел на жену, увлеченно сосущую пальчик и уморительно сдвинувшую зеленые глаза к носу.

Дав на себя налюбоваться, девчонка принялась продвигаться в мою сторону косолапой походкой, не забывая строить забавные рожицы и рассматривать Владыку. У последнего начался шок. Естественно, такого поворота событий он не ожидал и сейчас с напряжением разглядывал дочь, отчаянно пытаясь понять, можно ли ее использовать в будущем.

— Дорогая, нужно кушать кашу, она полезная, — вступил я в игру, отвлекая пристальное внимание Владыки на себя.

Вместе с эльфом на меня обратила внимание Эрика, безапелляционно отвергнув завтрак и клянча конфету. После такого просящего взгляда — дам, все отдам, даже звезды с неба достану! Но лучше бы она о другом так просила. Вздохнув с немалым сожалением, посадил ее на колени и воспользовался случаем, чтобы обнять и прижать к себе. Девчонка не осталась в долгу и вовсю елозила по мне, вызвав приступ жгучего желания послать Владыку далеко в темный лес и заняться более приятными делами.

Но, героически взяв себя в руки и напомнив самому себе о долге перед дроу, я продолжил выступление, сделав жене замечание по поводу ее поведения, и указал на родственника (оторвав Эрику этим высказыванием от увлекательного процесса раздевания мужа путем откручивания и отрывания пуговиц). Вперившись в Калэстеля, эльфийка выдвинула волнующий вопрос:

— Папа?.. Игушку? — сползая с моих колен и коварно продвигаясь к отцу, который не знал, куда себя девать, чтобы избавиться от такого подарка.

К нему на помощь пришла Манвэлиэль, которая отловила непослушное «дитя» по дороге и усадила завтракать. Жена переключилась на столь увлекательное занятие, как ковыряние ложкой в тарелке, и словно не обращала на взрослых внимания, но я был полностью уверен, что Эрика не пропустила из разговора ни одного слова. Калэстель был весьма недоволен и разочарован порушенными планами, но возразить или оспорить существующие законы было не в его власти. К тому же он до сих пор пребывал в шоковом состоянии и так старался отделаться от умалишенной дочери, что даже был согласен на ратификацию договора. Подобное отношение к своей персоне Эрику разозлило и обидело. Она недолго думая решила отомстить, изо всех сил шлепнув ложку в тарелку и качественно обрызгав Владыку кашей.

Я чуть не умер! Просто-напросто мог скончаться от смеха! Как она его сделала! Он на редкость импозантно выглядел с кашей на белой одежде, лице и волосах!

Конечно, Калэстеля подобный поворот событий не обрадовал, и быть девчонке битой, не вмешайся я и не поставь его на место, указав на ее высокое положение. Хотя она и сама преспокойно за себя постояла, завопив и зарыдав во всю мощь легких и еще больше измазав отца кашей. Тот уже был не рад, что сорвался, лишь отодвигался подальше и делал мне знаки, намекая убрать дочь с глаз его долой. Но я решил, что он получил недостаточно, и приказал принести жене конфету, которую она немедленно запихала за щеку и, невинно хлопая глазами, сообщила о своем желании посетить туалет. Хитрюга всем видом показывала, что ей, в сущности, все равно, она может и здесь…

У меня чуть судороги не начались. Надо было это прекращать, а то я боялся провалить испытание, заржав, словно конь! Владыка, похоже, также дошел до кондиции. Я дал знак Манвэлиэль увести Эрику, но строго заметил:

— Вы плохо себя ведете, дорогая! Вы не попрощались с вашим отцом! Что он подумает о вашем воспитании?