Зачет по тварезнанию

В отличие от верхних этажей, где звуки разлетались эхом, стены темного этажа, казалось, впитывали шум в себя. Стук шагов вяз в потолке, полу и стенах. И от этого поглощения ритмов жизни кровь стыла в жилах

Мы заглядывали в одну слепую черную каморку за другой и шли дальше. Да, когда-то владельцы крепости держали здесь пленников. На стенах некоторых можно было обнаружить крюки или обрывки цепей от кандалов. На других к стенам крепились плети, розги, орудия пыток. Когда мы покинули седьмую или восьмую по счету камеру, безучастный ранее Гррых внезапно ожил, заверещал и рванул назад.

Нам с Лайной ничего не осталось, как вернуться за мелкозубом. Он порхал в дальнем темном углу, и я никак не мог понять, чего он добивается. Ну плеть-многохвостка на стене. Такие почти в каждой камере. Что его так возбудило?

— Кей, сделай огонек поярче, — неожиданно попросила Джелайна.

Я сделал.

— А теперь ниже посвети.

Я посветил.

В дальнем углу копошилось какое-то серое месиво. Сначала показалось, что это крысы. Но с чего бы мелкозубу так вопить про грызунов?

Я подошел ближе. Небольшие, размером с детскую ладонь, шерстистые птенцы сбились в плотную кучу и щурили глаза, непривычные к свету.

Джелайна присела возле них, протягивая открытую ладонь. Но тварята не спешили отвечать ей взаимностью.

— Они немые? — спросил я. — Гррых не мог их отсюда вытащить?

Для чего-то он же нас сюда привел?

Джелайна протянула руку к одному из мелкозубенышей, на что кучка еще более уплотнилась и послышался испуганный писк.

— Не бойся, малыш, я не буду тебя обижать, — ласково пообещала Лайна и ойкнула: один из «малышей» цапнул ее за палец.

Разумеется, мелкие (в сравнении с лютостужнем) препятствия не могли остановить Хольм в стремлении пообщаться с тварями, и она предприняла вторую попытку взять птенца. Она увенчалась успехом. На ладони Джелайны трепыхался твареныш… от которого вниз уходила цепь. Тонкий перезвон звеньев заставил меня поежиться.

— Они прикованы, Кей, — сообщила Лайна, будто сам бы я не догадался, и погладила тваренка по спинке. — Смотри, шрам, — сказала она, проводя пальцем по растопыренному крылу. — И у этого… — Она указала пальцем на птенца в куче. — И вот…

Недостающие части головоломки встали на место, и мы синхронно выдали:

— Тварь!

И это звание не имело никакого отношения к чешуйчатым, шерстистым и шипастым созданиям. Оно относилось к двуногому существу, которое истязало беззащитных птенцов, чтобы вырастить из их мамы лютостужня. И после этого оно могло улыбаться и рассказывать мне о даме, ради которой оно оказалось в здешних местах… Впрочем, если подумать, то самка твари — всё же не мужик.

— Нужно их освободить! — сообщила Хольм таким тоном, будто допускала другие варианты развития событий.

Я присел на корточки и принял тварь на ладонь. Немного пригревшись и успокоившись на руке Хольм, у меня тваренок разволновался и запищал. Гррых над нами заверещал что-то по-твариному и забился, как баба в истерике.

— Уймитесь вы все! — рыкнул я, и Гррых тут же юркнул на плечо Джелайны, прячась от агрессора. Я же принялся разглядывать птенца.

На маленькую лапку было надето крохотное кольцо-браслет, под которым виднелись натёртости. Я поколдовал (в прямом и переносном смысле) над ним и цепями.

Без толку!

— Может, в других камерах найдешь что-нибудь подходящее? — предложила Хольм.

Я кивнул и пошел искать. Конечно, глупо надеяться, что кто-то оставит здесь ключик от крохотного «налапника», но я шел. И даже нашел. Крохотную заговоренную булавку у себя кармане. Вот я косорыл!

Возвращался я как победитель. Наверное, поэтому я не заметил, что свет в камере с птенцами притух. А Гррых в очередной раз испарился.

И последующее стало для меня неприятным сюрпризом:

— А вот, Джелайна, и твой любимый голубок, — произнес практически над моим ухом очень знакомый голос. Очень.

75. Кей. В гостях у черного мага. Ну… может, не совсем в гостях.

Только после того как вошел внутрь, я смог оценить диспозицию. В ближнем углу, справа от меня, стоял весь из себя безупречный… Сукфуниэль лей Гроссо, чтоб его тыкалка больше никого никогда тыкнуть не смогла. Он элегантно прислонился плечом к стене и, изображая крайнюю степень скуки, выцарапывал что-то из под ногтей. Похоже, не воспользовался моим советом и собирал лабораторные пробы без палочки. И я бы мог его, скотину, о колено переломить, если бы не испуганный взгляд Лайны мне за спину. Вряд ли бы она стала меня разыгрывать, и я обернулся. Прямо зпозади меня сияли синим настороженные фонари лютостужня.

Или лютостужни.

Лютостужихи.

Чисто по-человечески я понимал ее настороженность. И, думаю, если бы Хольм не находилась сейчас в непосредственной близости от ее птенцов, я бы не переживал.

Уже.

Некому было бы переживать.

Я переступил с ноги на ногу. Очень хотелось развернуться к твари лицом. Но тогда я отвернусь от бабо-лея. А еще неизвестно, кто из них с большей легкостью ударит мне в спину.