Задача вторая: освободиться!

Он держал меня обеими руками, которые сейчас казались каменными. От шеи к плечам и вниз к животу потёк огонь, словно кто-то заливал грудь раскалённым металлом. Я сжала челюсти, чтобы не заорать. Жар перекинулся на спину, поднялся по шее вверх. Я судорожно вздохнула. Налились огнём затылок и виски, затем лицо. Я не могла выдохнуть, только хватала воздух ртом. Показалось, что лёгкие сейчас лопнут. Из глаз брызнули слёзы. Я захотела заорать, но крик застрял в горящем горле.

— Всё хорошо, ты очень сильная, ты прекрасно справляешься. Ещё немного. Впусти его, пусть растворится в тебе, он теперь твоя часть. Моя хорошая, моя сладкая, если бы я мог взять это на себя… Потерпи, осталось немного…

Его голос, тихий, обволакивающий, его сильные руки и растекающаяся по телу боль резонировали во мне, заставляли дрожать и рождали внутри ощущение пожара. Постепенно разливающийся по ауре металл тёк горячим расплавленным воском, сползающим по телу к ногам и рукам.

Когда получилось совладать с собой, я крепко прижалась к Артуру и впилась пальцами в его рубашку. Меня била крупная дрожь, вся кожа горела огнём. Я наконец смогла выдохнуть и обмякла в его руках.

— Моя горячая ведьмочка… Тише, тише, — он успокаивающе гладил меня по спине. — Ты справилась. У нас осталось две минуты до того, как вернётся Завьялова. А тебе ещё надо бумаги подписать по двум рапортам.

Во мне бурлили эмоции. Все и сразу — страх, благодарность, желание, обида и любовь. Пылающим лбом я прижалась к плечу Артура. Тонкая ткань его рубашки раздражала до слёз, хотелось сорвать её и вцепиться в его бархатистую кожу. Сжать, укусить, а затем покрыть поцелуями, заявить свои права на этого мужчину и никогда его от себя не отпускать.

— Артур, я схожу с ума, — всхлипнула я, не глядя подписывая документы, которые он подал.

Руки тряслись, и подпись получилась неровной.

— Такое бывает во время ритуала, желания становятся очень яркими. Боль обостряет чувства, — он помог мне одеться, а затем мягко приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, где уже набухли слёзы. — Люблю тебя, Лейла. Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя и горжусь тобой. Ты даже не пикнула.

Он поцеловал меня так пронзительно и нежно, что с трудом сдерживаемые слёзы всё-таки хлынули по щекам. Артур вытер влажные дорожки пальцами, а затем стал собранным и немного отчуждённым. Послышались шаги, Завьялова нарочито долго открывала дверь. Я успела стереть с лица следы эмоций и даже постаралась принять равнодушный вид.

Наталья Борисовна окинула меня внимательным взглядом, затем кивнула Волкову.

— Волков, тебя проводят на выход. Лейла, останься.

Наблюдать за тем, как он разворачивается и уходит было чуть ли не больнее, чем впускать в себя кинжал. Сейчас Артур был мне нужен, до колик, до дрожи в мышцах, до красных пятен в глазах. Сжав кулаки, я неимоверным усилием заставила себя стоять ровно.

— Я хочу в комнату, — голос был сиплым и надрывным, я едва вытолкнула из себя слова, волком глядя на Завьялову.

— Тебе нехорошо? — с искренним беспокойством спросила она. — Что он сделал?

— Ничего, со мной всё в порядке, просто устала. Тяжёлая неделя, — я старалась отвечать спокойно, но больше всего мне хотелось закричать и разрыдаться.

Ну почему мы не можем быть вместе? Почему всё так сложно? Как я выдержу ещё два месяца, если у меня буквально скулы сводит от желания его касаться?

— Хорошо, иди, — кивнула она.

Я вырвалась из кабинета, словно из клетки, и понеслась по коридорам, не обращая внимания ни на что. Упав в кровать, завыла в подушку. Казалось, что от меня оторвали кусок, настолько сильным было ощущение отсутствия Артура. Кожа горела, пылали губы, тело словно до сих пор было объято пламенем.

Следующая мысль поразила меня, словно ударив током: он меня любит! Он сказал, что любит меня! На смену боли пришла эйфория, я продолжала плакать, но теперь уже от раздирающего на куски счастья. Два месяца, всего два месяца.

Мы продержимся.

Глава 7 О первом заседании вязального клуба

Эмоции схлынули ближе к вечеру. Я приняла душ, прибралась в комнате и переоделась. До десяти было ещё полно времени, поэтому отправилась в комнату к Саше. Они с Тимеей колдовали над зельем, Мадина нагревала маленький котелок над пламенем пяти свечей. В комнате витал дух полевых трав, огня и веселья.

— Эльвира ещё не вернулась? — спросила я, зайдя внутрь.

— Пока ждём, — весело ответила Тимея. — Садись, не мельтеши.

Скинув босоножки, я забралась на кровать с ногами, забилась в угол и от нечего делать стала изучать рисунок на покрывале. У меня такого не было, только простыня и плед, который подарил Артур.

Девочки перебрасывались короткими фразами, варево в котелке булькало, аромат в воздухе становился всё гуще. И мне стало так хорошо и спокойно, что я улыбнулась и сказала невпопад:

— Девочки, вы такие хорошие. Я вас люблю.

Мадина чуть не уронила котелок и бросила удивлённый взгляд через плечо, Тимея насмешливо фыркнула, а Саша ошарашенно замерла, округлив и без того большие глаза.

— Она что, поддатая? — громким шёпотом спросила Мадина.