Задержка (СИ)

Мужчины уже не было, очевидно, всё-таки развлекал другую даму разговорами, хотя эта петербуржская леди вводила Соколову в некий ступор своим понимаем и гостеприимством. Это было так странно, ново и непривычно, но, может, той просто было одиноко, а они попались под руку? В любом случае, она была ей благодарна и обязательно скажет «спасибо», пусть и будет внутри сгорать от стыда. Быстро осмотрев обстановку комнаты, на которую до этого не обратила никакого внимания, Юля с сожалением взглянула на платье, которое пострадало в пылу страсти, но заметив заботливо уложенную форму даже растаяла, забыв о том, что ещё пару минут назад собиралась расправиться с Костей. Ей бы быть счастливой, что ей достался такой обходительный и самоотверженный мужчина, а она… Она иногда думает, что такого не заслуживает, и всеми силами отталкивает от себя желаемое. Но на самокопание и жалость к себе у неё сейчас совсем нет времени, и, быстро собравшись и придав себе максимально непринуждённый вид, она пошла искать своего напарника.

Впрочем, её действия были обречены на успех, потому что она точно знала, где тот находится. Тихо, как кошка, Юлия подошла к столовой, из которой доносились голоса, и аккуратно остановилась в дверях, пока глаза привыкали к яркому свету.

— Да как же? Неужели всё это правда, Костенька! — сетовала хозяйка, и Юля невольно улыбнулась на это фамильярное обращение.

— Чистая правда, Виталина Леопольдовна, готов дать Вам слово офицера, если вас только это убедит! — с улыбкой отвечал майор, и Соколова прекрасно была знакома с этим бархатным, мягким, вкрадчивым голосом со скрытыми стальными нотками, который, казалось, автоматически включался у её напарника, и он был так убедителен, что и ей самой порой хотелось признаться во всём, даже в том, чего она не совершала, не говоря уже о допросе свидетелей и прочих мероприятий, где личное обаяние Лисицына играло далеко не последнюю роль. Вот и сейчас, она легонько улыбнулась, коря себя за то, что готова повестись на это, даже не зная о чём речь, но тут взгляд мужчины остановился на ней, и он буквально просиял. Вот как лампочку включают в тёмной комнате, так и Константин вспыхнул каким-то внутренним светом, так, что блеск его глаз усилился, улыбка стала шире, и, кажется, всё лицо преобразилось. Ей как-то говорила об этом Валя, но тогда Юля только отмахнулась, потому что своего напарника видела чаще всего задумчивым, напряжённым, готовым броситься в бой. И это вспыхнувшее счастье, которое она сейчас наблюдала, было для неё подобно пуле, удару хлыста, смертельному приговору, потому что она знала… что, в любом случае, причинит ему боль, вновь и не раз.

— А, Юленька, проходите-проходите, не стойте на пороге, — вырвал девушку из оцепенения голос Виталины Леопольдовны, для которой перемены в выражении лица Кости тоже не остались незамеченными, и та призывно поманила гостью к себе, — Не стесняйтесь, — улыбка её оказалась столь убедительно радушной, что, глубоко вдохнув, Юле не осталось ничего другого, как пройти в помещение и аккуратно присесть на свободный стул.

— Я сейчас налью тебе чай, — подскочил Костя, ловко управляясь с заварочным чайником и наполняя элегантную чашку перед ней, а его галантность явно производила впечатление на хозяйку, что та чуть не захлопала в ладоши.

— Какой галантный молодой человек, — с улыбкой произнесла она, и обратила своё внимание на Юлю, — Вы угощайтесь, дорогуша, угощайтесь, — хлопотала она, пододвигая к Соколовой тарелки с пирогами и конфетами, — Всё вкусное, свежее, не переживайте, — мягко заверила она.

— Спасибо, Виталина Леопольдовна, — произнесла Юля, аккуратно цепляя кусок пирога себе в тарелку, уже успевшая запомнить имя, так что необходимости знакомиться лично уже не было. Интересно, что там Костя ей уже успел рассказать? Вообще, он не был многословным, но как у любого человека, иногда на него находила такая словоохотливость, что удержать его было трудно, особенно, когда он чувствовал себя комфортно и пытался произвести хорошее впечатление. Девушка перевела взгляд на мужчину, который уже добавил кипяток к её чаю и усаживался на место, — Спасибо, — поблагодарила она и его, а тот ответил лишь лёгким поднятием уголков губ и театральным поклоном.

— Пироги шикарные, правда, так что… не обижай Виталину Леопольдовну, — тихо добавил Костя, отправив в рот ещё один кусок, а леди довольно закивала. «Спелись» — пронеслось в голове майора, но она вспомнила про обед, который остался уже далеко позади, а живот предательски подводило даже от аромата свежей выпечки.