Читаем Задорное чтиво полностью

Почему? Потому что моя даже входную дверь, и ту по твоему фэншуй переставила. Она же у нас выходила на закат. А с заката, оказывается, в квартиру может зайти негативная энергия старения. Так что для продления молодости дверь должна выходить строго на восход. У нас на восход – только окно. Было. Теперь это дверь. Хорошо, только второй этаж, рядом пожарная лестница… Ты вообще, Гена, представляешь окно с дверным глазком? А коврик для вытирания ног на подоконнике? Что-что? Окно где? Окно, Гена, чтобы энергия ци наполняла тебя, должно смотреть непременно на юг. Мы его туда и прорубили. На юге у нас соседская комната оказалась. Причём кладовая. Теперь, когда проветриваем, от энергии ци очень тянет соседским нафталином.

Зато всё по фэншуй!

Люстры торчат из пола, поскольку свет должен струиться строго снизу. Они к паркету прикручены, при ходьбе позвякивают, качаются сухостоем и наполняют тебя «музыкой ветра». Посреди люстр моя поставила фэншуйский талисман – дракона, защищающего дом от воровства. И точно, в марте нас ограбили через нашу новую входную дверь. Причём украли всё! Даже коврик с подоконника. Одного дракона не взяли. То есть от воровства он, конечно, защищает, но только самого себя. Воры даже записку оставили: «Извините, этого урода оставляем вам. Мы ж не звери – таким монстром любоваться».

А в последней главе твоей энциклопедии мудрости, Генуля, написано, что в вентиляционных трубах всегда поселяются бесовские энергосущности. И чтобы их оттуда изгнать, надо читать прямо в вентиляционное отверстие по ночам священные мантры. Представляешь мою, орущую ночью в вентиляционную трубу мантру: «Ом-Ма-Нэ-Пад-Мэ-Хум!». И что ты думаешь? Сущности однажды ей ответили. Тоже начали кричать: «Эй, придурки! Кончайте орать в два часа ночи!» Причём этих сущностей оказалось так много! И все жуткие сквернословы.

Наконец, главное условие для растущего богатства – сложить в одну кучу все деньги в доме, и на них посадить китайскую ритуальную жабу – символ богатства. И каждый день этот символ целовать. Ты не подскажешь, Гена, как мою зарплату в кучу сложить? Короче, мы пошли в зоомагазин, купили жабу… Все деньги, что были в доме, по копейке разменяли, сложили пирамидкой, потом, как сказано: посадили жабу на эту кучу, и давай целовать. Месяц целовали. И ты знаешь, Гена, я вскоре почувствовал, что поцелуи стали взаимными. И только потом мы прочитали, что жаба-то, оказывается, имелась в виду китайская фарфоровая статуэтка. А жаба уже привыкла и без поцелуев не может. Да и мы, честно говоря, тоже!

Короче, Гена, я чё тебе звоню. Самое главное по фэншуй – это желать друзьям добра. Я тебе по-доброму желаю: не приходи больше со своей к нам в гости! А если придёшь и продолжишь мою просветлять, я всё-таки подарю твоим детишкам пособие для продвинутых детей просветлённых родителей «Занимательная микрохирургия глаза в домашних условиях, пока папа спит».

Новослов

Пародия на писателя-сатирика Михаила Задорнова

Я уже не раз говорил о том, как наш язык всё более наполняется эффектными, но непонятными иностранными словами. Называешь человека менеджером и не понимаешь, чем он занимается. Какая-то обезличка. Кто такой предприниматель? Непонятно, что он предпринимает. Ещё непонятнее, чем занимается человек, которого называют папарацци? Вряд ли это папа, который говорит по рации.

Истинные ценители русского языка знают, что наши родные слова всегда были точнее обезличенных иностранных. Потому что образовывались по природному смыслу, а значит, указывали на суть явления, предмета, а также профессий: дворник — убирает двор, пожарный – тушит пожар, участковый – принимает участие, милиционер – милое лицо…

Я согласен с российскими патриотами: если хорошенько подумать, в нашем «великом и могучем» всегда найдутся достойные замены любым забугорным непоняткам. К примеру, вместо мутного слова спамер можно говорить ясно и понятно письмосыл. Супермодную профессию, обозначенную расплывчатым словосочетанием пластический хирург, заменить на гораздо более очевидное – мордоворот, а дизайнер – на лапшевес…

Кстати, в народе этот процесс давно пошёл. Например, вместо осреднённого бюрократического словосочетания работник ЗАГСа многие нынче говорят правильнее – бракодел. Мне довелось слышать, как мобильник называли трындозвоном. А разве прилично сказать: «Я была у дерматолога»? Хочется задать вопрос: «Что же он у тебя проверял?» Зато никаких вопросов не вызовет, если кто-то скажет: «Мне надо срочно показаться шкуроведу».

Конечно, некоторым иностранным современным терминам, которые вошли в нашу жизнь с развитием технологий, трудно будет подобрать родное слово. Тогда его можно сотворить по законам нашей родной языковой стародавней логики.

Дегустатор пищи – дармоед.

Сомелье – дармохлёб.

Ловелас – бабоголик.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное