Задумал Чудо

Трудно держаться в седле, когда плохо коню,
Рвется на волю сквозь бурю, любую броню,
Гриву взметнет до небес и копыта собьет,
Но через горы-ущелья вмиг перемахнет.

Через равнины, леса, во всю конскую прыть,

Будет нестись, словно ветер, и скачкою жить,
И не желать замечать на себе седока,
В яром галопе вздымая все в мыле бока.

Ну а когда шар земной этот конь обогнет,

Он постепенно в себя после скачки придет,
Ноздри раздув, остановится рядом с водой
И «пассажира» потянет в волну за собой…

И от Свободы до вечера конь будет пьян,

Хватит ему впечатлений от солнечных стран?
Чтобы вернуться и снова подставить седло,
Чтобы катать седока в нем Свободе назло.

Если позже глаза закроются

Если позже глаза закроются,
На два взмаха сгоревших ресниц,
Звезды в линию не построятся,
Снова нищим не станет принц.

Только лес, что вокруг, разволнуется:

Черный плат к густым кронам приладит,
Вместе с отнятой жизнью зажмурится,
Ее скоро представят к награде…

И от взгляда лучи отразятся —

Щедрость солнца реально измерить?
Нелегко с Судьбой в кости играться,
Неудачно в приметы верить.

Тело скромно примнет траву,

Словно спит, а потом проснется,
Только взмахов ресниц наяву
Вряд ли лес сердобольный дождется.

Приталено мгновенье

Приталено мгновенье
Под пальто – дыхание фигуры,
Косую тень отбросят рукава.
Продолжат вечер сновиденья,
Заливши в рот микстуры,
Забуду все слова.

Про скорую печаль,

А может – радость, что в кармане
Не греет кулака,
Замерзшего на холоде – февраль!
Согреться не дает тропа скитаний,
И обрывает многоточие строка.

Застынут в зеркалах:

Эмоции, дыханье прошлых дней,
И отразятся тайны лиц,
Не ослабляя удила
До смерти загнанных коней,
Проклявших дураков-возниц.

Струи дождя превращаются в тонкие пальцы

Струи дождя превращаются в тонкие пальцы.
Им арфу из солнечных струн нарисует Природа.
Польется мелодия песней межзвездных скитальцев,
Открывших все грани и тайные смыслы Свободы.

Лес спит – заворожен аккордами чистой души,

Промокших отпустит – людей, заблудившихся в чащах.
Проснется: «Играй, дождь, чечеткой листву распиши!
Умой мои ветви – нектара не пробовал слаще!»

Движенье серебряных «рук» замирает и снова

Наполнит желанием жить все предметы вокруг.
Не требует музыка капель сакрального слова,
Но заставляет светить теплый Солнечный круг.

В дали прибрежной танец Океана