Загадай любовь

– Вот, видишь? – Тимур продемонстрировал маленькую родинку у большого пальца.

Я снова кивнула.

– Оказывается, у Антона Владимировича точно такая же в этом же месте…

Повисла гробовая тишина. С полминуты мы с Тимуром смотрели друг на друга, пока Макеев первым не рассмеялся.

– Ты издеваешься? – рассердилась я.

– А что ты хотела услышать? – смеясь, спросил Тимур.

Я неопределенно пожала плечами. Хотелось бы услышать хотя бы объяснение, почему в школе об их родстве никто не знает. У Тимура фамилия Макеев, а Антон Владимирович – Золотухин. Да они даже внешне ни капельки не похожи! Один светловолосый и кареглазый, второй – голубоглазый шатен… Хотя я тут же вспомнила то самое знакомое и еле уловимое в Антоне Владимировиче, что сегодня почувствовала при встрече с ним. После этого Золотко понравился мне еще больше, потому что в ту секунду напомнил Тимура. Я только сейчас это поняла. И такое открытие меня не обрадовало. Кажется, я втрескалась в обоих братьев сразу!

Увидев на моем лице полнейшее замешательство, Макеев предложил:

– Слушай, я только домой завалился. Даже переодеться не успел. Ты голодная?

Вообще-то мне сейчас и кусок в горло бы не полез, но я в третий раз закивала.

– Тогда мой руки и проходи на кухню. Я сейчас.

Тимур поочередно указал мне на ванную и кухню, а сам скрылся в одной из комнат. Я тщательно вымыла руки, попутно разглядывая чистую и светлую ванную. Взглянула на свое отражение. Глаза от удивления по-прежнему были по пять рублей. Все-таки Макеев в квартире Антона Владимировича произвел на меня неизгладимое впечатление.

Я прошла на кухню. Там тоже было очень симпатично. Свежий ремонт и крутая бытовая техника. А ведь я даже не задумывалась, с кем живет Золотко… Выходит, что с родителями и младшим братом.

На кухню вернулся переодетый в шорты и футболку Тимур. Какой-то непривычно домашний и оттого будто незнакомый. По-хозяйски достал две тарелки, сковородку и несколько яиц.

– Яичницу будешь?

– Буду, – ответила я.

– Салат порезать?

– Давай. Тебе помочь?

– Не стоит.

Макеев вымыл овощи и ловко их порезал. Разбил несколько яиц. Все делал так быстро и ладненько, что я загляделась. Подперев кулаком щеку, молча наблюдала за тем, как он готовит. Пока яичница шкварчала, Тимур не проронил ни слова. Наконец он поставил передо мной сковородку, достал две вилки, положил в тарелку салат…

– Когда придут твои родители? – смущенно спросила я, прежде чем приступить к обеду. Конечно, больше меня волновал вопрос, когда вернется Золотко, но про него я почему-то умолчала. Не хотелось сердить Макеева.

– Не скоро, – туманно отозвался Тимур. – Вечером. И Антон – тоже.

Мои щеки наверняка порозовели. Я попробовала яичницу. Оказалось, что это очень вкусно. А я обычно все пересаливаю. Когда мы поели, Тимур составил посуду в раковину.

– Давай я помою? – смущенно предложила я.

– Проходи в мою комнату, она вторая по коридору, – не подпустив меня к раковине, сказал Тимур. – Хотя я не удивлюсь, если ты в комнату к Антону зарулишь.

Его слова прозвучали насмешливо, и я, проходя мимо парня, больно ущипнула Тимура за руку.

Конечно, мне интересно было взглянуть на комнату географа. Это же святая святых. Но и в логове у Макеева было интересно побывать. Двери комнат, кроме спальни Тимура, были закрыты, поэтому я решила не наглеть и идти прямиком туда. На кухне плескалась вода.

Комната Тимура оказалась просторной и очень светлой. Порядок на образцовый, конечно, не тянул, но все было не так критично, как бывает у парней. И ни одной семейной фотографии… Было бы интересно взглянуть на Тимура и Антона Владимировича в детстве. Но большой любви между ними явно не было. Хотя теперь понятно, почему Золотко все-таки встал на сторону Макеева в ситуации с Калистратовым. Хотя это же Антон Владимирович – он всегда за справедливость.

Я прошла к окну, продолжая осматриваться. Джинсы и джемпер на стуле, напротив кресла – телик и приставка. В углу – гитара. Все условия для жизни. Можно весь день не выходить за пределы комнаты. Как я и сама обычно поступаю дома.

Когда Тимур вошел в комнату, я сидела на диванчике, сложив руки на коленях. Одноклассник улыбнулся кротко и посмотрел на меня как-то по-особенному. Присел рядом на диван.

– У тебя плохие отношения с братом? – повернулась я к Макееву. Этот вопрос интересовал меня больше всего. Так чего ходить вокруг да около?

– Он меня ненавидит, – ответил Тимур.

Я снова удивилась. Антон Владимирович не может никого ненавидеть. Он просто не способен на такие низменные чувства.

– Тебе кажется, – возразила я и тут же почувствовала себя глупо. Будто жила вместе с ними под одной крышей и была в курсе всех событий.

– Кажется всю жизнь? – усмехнулся Тимур.

– Вы сводные? – догадалась я. Все-таки внешне они очень разные. Да и фамилии…

– Ну почему же сводные, – ответил Макеев. – Единоутробные. У нас разные отцы, но одна мать.