Загадай любовь

Мне вдруг стало обидно. Что-то странное, непонятное, похожее на ревность закралось внутрь. С кем это ему нужно встретиться? И тут я осознала, что только школьным общением наша жизнь не ограничивается. Это мне повезло встретить подруг в школе. У Тимура же явно могут быть и другие приятели. Мне было безумно любопытно узнать, с кем же должен встретиться Макеев, но спрашивать я, разумеется, не стала. Молча поплелась в коридор обуваться. Не хватало, чтобы вернулись родители Тимура или, что еще хуже, Антон Владимирович. Почему-то сейчас мне совсем не хотелось с ним встречаться. Возможно, впервые за эти полгода, что я в него тайно влюблена.

На улице стало еще холоднее. Вдоль проспекта зажглись желтые фонари. И хотя Золотко и Макеев жили практически в самом центре, вокруг казалось непривычно тихо и малолюдно. Над тротуаром летели редкие снежинки. Во многих окнах весело перемигивались новогодние гирлянды.

Я поежилась от холода и тут же полезла в карман за перчатками. Перчатками Тимура. И мне не хотелось их менять ни на какие другие. Несмотря на то, что они были мне страшно велики. Тимур, конечно, заметил, что я до сих пор хожу в его перчатках. Он это никак не прокомментировал, но все-таки улыбнулся.

До метро мы дошли практически молча. Только обменялись несколькими фразами про предстоящую олимпиаду по физике. Мне хотелось, чтобы Макеев спросил про поход. И, возможно, даже в него записался. Но теперь, зная его историю, я сомневалась, что Тимур горит желанием отправиться с нами за город. И оттого было немного грустно.

В метро уже прошел час пик, поэтому народу было не так много. Спускаясь по эскалатору, я макушкой чувствовала присутствие Макеева, и сердце снова гулко забилось. Тимуру нужно было перейти на другую ветку, но прежде он решил посадить меня на поезд.

На перроне мы встали друг напротив друга.

– Несмотря ни на что, хороший был сегодня день, – сказала я, стягивая с головы шапку. Из-за шумящего поезда пришлось повысить голос.

– Что? – переспросил Тимур, склонившись.

Порыв ветра разметал мои волосы.

– Спасибо за вечер, – смутилась я.

– Заходи как-нибудь еще в гости, – проговорил на ухо Макеев.

Он был так близко, что у меня от волнения во рту пересохло.

– К Антону или ко мне… Без разницы.

– Не буду я приходить к Антону, – проворчала я, не в силах оторвать взгляд от карих глаз.

Поезд подъехал, двери распахнулись. Когда Тимур снова склонился ко мне, снова перехватило дыхание. Я решила, что он меня поцелует на прощание. Но Тимур снова шепнул на ухо, едва коснувшись губами моей мочки:

– Пока, Наташа!

– Пока, Тим, – эхом отозвалась я.

Зайдя в полупустой вагон, встала у дверей. Вот они захлопнулись, и перед глазами замаячила табличка «Не прислоняться». Тимур взмахнул мне на прощание и вскоре влился в поток других пассажиров.

Глава десятая

Дома приятный запах свежей выпечки защекотал мне ноздри. После морозной улицы некоторое время не хотелось стягивать куртку. Я замерла на месте в коридоре и прислушалась. Из кухни доносились веселые голоса. Мама что-то возбужденно рассказывала, а Алина и папа смеялись. Неожиданно для себя я улыбнулась. Как хорошо дома. Да, пусть у меня не самые душевные отношения с мамой и я никогда ей не расскажу о чем-то сокровенном, например, о влюбленности в учителя географии, но факт того, что моя мама безусловно меня любит, грел. Пусть она не всегда это показывает, но я-то знаю… И папа меня любит. Мой родной папа, который всегда рядом. И пусть он вечно занят на работе… Что ж, это взрослая жизнь. И Алина, наверное, тоже все-таки меня любит. По-своему. Хоть особо этого и не показывает. Сестра ласково называет меня Натусей и разрешает брать свою дорогую косметику… Нет, у нас все хорошо. У меня классная и благополучная семья. Без страшных тайн и предательств. И мы с Алиной точно родные и самые любимые. Потому что у сестры густые темные волосы, как у мамы, а у меня папины глаза, нос и губы… Мы – одна семья. С веселыми поездками на нашу дачу, ежегодными путешествиями к морю и этими сладкими булочками на ужин. Я не могла представить, что в квартире у Тимура так же оживленно проходят вечерние посиделки. После его рассказа мой мозг рисовал самые печальные картины. И мне стало за Макеева очень обидно.

Из кухни выглянула мама:

– А я думала, показалось, что дверь хлопнула. Ты где была?

Я отмерла и принялась поспешно раздеваться.

– У Тимура, – вырвалось у меня помимо воли. Хотя было желание соврать и сказать маме, что в гостях у Яны.

Мама тут же хитро улыбнулась.

– Приглашай его в следующий раз к нам. Столько булок напекла, думала, Эдик зайдет, а он после дачи свалился с температурой.

– Бедняга, – равнодушно отозвалась я. Хотя в душе, конечно, порадовалась. Хоть на некоторое время он перестанет таскаться к нам домой.

– Давай раздевайся и проходи на кухню, – довольным голосом поторопила меня мама. – Мы как раз ужинаем.