Загадай желание в Новый год

— Деньги я немного скопил, муку Оран давно предлагал дать в долг. А соседняя булочная… — Даль посмотрел на меня. — У меня есть кое-какие идеи.

— И потом мы сможем купить мне самокат? — с надеждой спросил Алошка.

— Обязательно! — единственная фраза, произнесенная с непоколебимой уверенностью.

— А Улька? Если покупатели станут ходить в нашу лавку, то тогда Улька и ее бабушка станут такими же бедными, как мы сейчас? — сделал странные выводы мальчишка.

— Не думаю, — пробормотал Даль и спрятал глаза. Так вот в чем загвоздка! Ну, точно лопух. Он не просто никакущий коммерсант, но еще и горазд жалеть конкурентов. Теперь понятно, почему он не может загадать желание, при котором его лавка процветала бы. Ведь тогда неминуемо утонет бизнес соседки.

— У вас раньше была пекарня? — задала я вопрос, уже зная на него ответ.

— Да, — подтвердил Даль. — Дед пек хлеб, любимый всем городом. У меня, к сожалению, такой не получается.

— Зато у бабушки Ульки хлебушек такой пышный и мягонький, а корочка… Ммм… До чего вкусно! — прикрыв глаза, бесхитростно поведал Алошка.

— Ясно. Дед вынужденно отошел от дел, и соседский хлеб победил в честной конкуренции, — подвела я итог обрисовавшейся передо мной истории.

— Что-то вроде того. Бабушка Мата и Улька как раз переехали сюда и купили соседнюю лавку. Мой хлеб им показался не очень…

— И ушлая старушенция решила вытеснить тебя с рынка, так как именно в хлебной нише на тот момент оказалась слабая конкуренция, — закончила я фразу за Даля.

— Не… ну… — парень не знал, что ответить. С одной стороны он хорошо относился к соседям, а с другой — я ни словом не покривила против правды.

— И какие у тебя в таком случае идеи? — насмешливо задала я вопрос и без того смущенному Далю.

Алошка слушал нас, открыв рот и переводя удивленный взгляд то на меня, то на брата. В его детском умишке никак не укладывалось: почему наемная помощница, которая должна безропотно слушаться хозяина, настойчиво требует отчет. Ну, а что я? В конце концов тот сам позволяет, почему бы и нет?

— Я подумал, что можно предложить покупателям немного иной товар. Я не могу конкурировать с бабушкой Матой в хлебе, но сладкие булочки, плюшки и рогалики у меня выходят лучше, чем у нее.

— Ради булки к чаю мало кто пойдет через всю площадь в другую лавку, проще купить там же, где основные покупки, особенно если разница во вкусе несущественная. И, могу предположить, раньше в вашей лавке рогалики тоже продавались, но не спасли ее от разорения.

— Других идей у меня нет, — сник Даль. Выглядел он в тот момент неважно, я бы даже сказала, жалко.

— Как ты можешь? — неожиданно накинулся на меня Алошка. Он подскочил к столу, за которым я сидела, и встал напротив, сжав кулачки. Наши глаза оказались на одном уровне. — Нам очень важно открыть лавку! Разве тебе не нужна работа? Ты должна нам помочь!

— Я и помогаю, — растерялась я от мальчишечьего напора. — Или ты считаешь, лучше вежливо промолчать и дать твоему брату повторно разориться?

Тут уже растерялся Алон.

— Просто ты говоришь, что не нужно открывать лавку, — попытался оправдаться он и утер рукавом нос.

— С подобной идеей, уверена, что не нужно. — А заметив, как снова вскинулся мальчишка, добавила: — Быть может, вместе придумаем что-нибудь получше?

В глазах мальца загорелся азарт.

— Твой брат хорошо готовит. Что у него получается лучше всего?

— Котлеты, рагу, мясо с овощами, каша с грибами, — принялся увлеченно перечислять Алошка и облизываться, — пироги с потрохами, манники, кексы, ватрушки, вафли, пряники…

— Уже интереснее, — подбодрила я. Малец уловил мой намек и с еще большим энтузиазмом взялся вспоминать, что же пробовал из мучных сладостей, приготовленных братом.

— До кондитерской, конечно, не дотягивает, но уже не булочная, а, значит, конкурировать с соседкой не придется. — Я выразительно посмотрела на Даля. — Или у вас в соседях лавка с печеньем тоже имеется?

— Нет. Ничего подобного. — И улыбнулся широко, радостно. Таких милейших ямочек на щеках и ослепительного блеска в глазах я в жизни не видала. В области сонного сплетения что-то стремительно сжалось, а затем плавно распустилось, разгоняя по крови эндорфины и наполняя все мое существо необъяснимым счастьем.

Стоп! Что со мной происходит? Растаяла от одной мужской улыбки? Так дело не пойдет. Срочно переключаемся на вафли с печенюшками.

— В таком случае стоит продумать ассортимент, которого ни в вашей, ни в соседской булочной раньше не продавали, — предложила я, стараясь не смотреть в ярко-синие глаза.

Братья издали восторженный клич, напомнивший мне старые фильмы про индейцев.

— Вот только не нужно оповещать соседей о своих планах, — ворчливо пробормотала я и встала из-за стола. — Где, Даль, говоришь, я теперь буду спать?

Комнату мне выделили матушкину. Красивую и уютную. В ней, в отличие от прочих комнат дома, вся мебель и даже занавески остались нетронутыми. Как и гардероб, полный женской одежды. Широкий жест в отношении подневольной линси, да и наемной помощнице подобная роскошь вряд ли полагалась. Братья подлизываются?