Загадай желание вчера

Веки у нее опять были перламутровые, и казалось, что они светятся. Думала, что меня можно купить каким-то там подарком, ха! Я сделала вид, что не слышу ее.

– Мне жаль, что ты не можешь жить с нами, но мы вполне можем дружить и ходить друг к другу в гости, – как бы извиняясь за мою неудачную попытку переселения, добавила Зоя.

Я не реагировала. Тогда она добавила, что, конечно, может, мама и не разрешит дарить мне такой взрослый подарок… Я прислушалась.

– Ну, раз тебе неинтересно, то я его, пожалуй что и уберу, – вздохнула Зоя.

Нарочно, чтобы я ее остановила. Пришлось выпасть из своей капсулы грусти и смирения.

Зоя подарила мне целый набор косметики! Там был и блеск для губ, как у Саши, и даже не один, и лак для ногтей с блесточками! И маленькая круглая расчесочка, которая раскладывалась, и у нее вместо ручки было зеркальце! И косметичка, чтобы всю эту красоту в ней хранить! И не какое-то там детское фуфло типа «маленькой принцессы».

– «Л'Ореаль, ведь вы этого достойны», – прошептала я слоган, который много раз видела в рекламе.

– Ну что, может, накрасим тебе ногти? – спросила Зоя.

– А этих теней, перламутровых, у тебя, случайно, с собой нет? – как можно более равнодушно спросила я.

В общем, мы отлично проводили время, накрасили ногти и мне, и Зое, и моей Саше, которая наконец-то оторвалась от обсуждения с Алешей всех тем, которые каким-либо образом связаны со службой в армии, и веселились вовсю. Зоя рассказывала, каково оно – учиться в университете, и это заинтересовало всех, и Зюзина, и Алешу (ну а что касается Карла, так ему интересны вообще все темы на свете). Но тут позвонили в дверь, и ко мне на день рождения пришла Аллочка в сопровождении своей мамы. Аллочкина мама отправилась на кухню к взрослым, а нас должны были позвать пить чай с «Эм-энд-эмс» и тортом со свечками. Аллочка тут же сказала, что у нас в комнате воняет из-за Зюзина. Карл стал ее убеждать, что воняет не Зюзин, а кролик и еж. Алеше надоело, и он, к большому неудовольствию моей Саши, пошел на кухню к взрослым.

– Хороша подруга, – сказала я, – пришла на день рождения и только и делаешь, что за Алешкой бегаешь и вьешься вокруг него.

Саша испуганно замахала на меня руками – боялась, что Аллочка услышит.

А вот когда мы все наконец пошли к столу, случилась неприятность, и кончился мой день рождения весьма скверно. Валентина Сергеевна, после того как она закончила перечислять все достижения сначала Аллочки, а потом и Аллочкиного папы, сказала, что не так давно она ходила в гости к маме Иры Петровой. Мы с моей Сашей похолодели. А Валентина Сергеевна продолжила как ни в чем не бывало, что мама Иры передает нашей маме привет. И что она была очень удивлена, что мне всего тринадцать лет, а родители уже заставляют меня работать. И что она, Валентина Сергеевна, тоже очень удивлена, что у нас дома так плохо все с деньгами.

Я попыталась сменить тему. Но ничего не вышло.

– Как работать? – удивилась мама.

– Ну, Сонечка же помогает папе в больнице. Убирает там, – лучезарно улыбаясь, продолжила Валентина Сергеевна и прибавила, обращаясь к Пете: – Петечка, я думала, ты помогаешь папе с мамой, у тебя же хорошая зарплата. Ресторанный бизнес сейчас ведь развивается…

– Так, – сказала мама.

И это «так» прозвучало ну просто ужасно. После этого самого «так» я поняла, что день рождения, можно сказать, уже окончен и дальше начнутся сплошные неприятности. Но мама не стала устраивать скандал при всех. Она вежливо сказала Валентине Сергеевне, что Ирина мама, наверное, что-то не так поняла и что, наверное, я так неудачно пошутила. Что, конечно, нехорошо устраивать взрослым такие шутки, но с кем не бывает. Папа говорит, что мама не любит «выносить сор из избы» и это правильно. Но все равно, когда мы вернулись в комнату, веселиться у меня не было никакой охоты. И моя Саша только добавляла масла в огонь, то и дело спрашивая меня на ухо: «Что теперь будет?» На всякий случай она довольно быстро засобиралась домой: страх перед скандалом по поводу того несчастного прогула и вранья Ириной маме пересилил любовь к моему брату Алеше.

А мама просто ужасно рассердилась. Когда пришел с работы папа, а из гостей остались только Петя с Зоей, она устроила разбирательство прямо при всех. И папе, естественно, все рассказала.

– Отвечай, что ты наговорила Марии Семеновне, только говори правду! – сердилась мама.

Так что мне пришлось все рассказать. Про то, как мы ездили на школьную ярмарку и встретили Ирину маму в метро. И про то, как я якобы работаю санитаркой. Мама ужасно ругалась на меня, просто ужасно: она никогда бы не подумала, что ее дети будут так бессовестно врать, причем врать такие глупости о нашей семье. Я этим своим враньем опозорила перед людьми сразу всех – и папу, и ее, и Петю, и вообще всю нашу семью.

А папа молчал. Он совсем не ругался, но был очень грустным.

– Папочка, скажи что-нибудь! – закричала я.

– Сонечка, мне кажется, ты стала какой-то неприятной девочкой, – печально сказал он.

И это прозвучало просто чудовищно, и вид у папы стал еще более уставший, чем обычно.