Читаем Загадаю Тебя полностью

Загадаю Тебя

– Чё? Вы там совсем в этой своей Москве ополоумели? Гречку в пакете варите? – удивлённо спрашивает он, слегка озадачившись.

– Это такая специальная, дед. Отборная, чистая. Порционная. Очень удобно.

Достаю пакеты с гречкой. Жду, пока стечёт вода, разрезаю их, высыпаю готовую кашу в кастрюлю и добавляю туда кусочек сливочного масла.

– Специальная. Отборная. Чистая… Гречка, она и в Африке гречка, – ворчит он.

– Помнишь, как ты заставлял меня перебирать её? – смеюсь. Кладу телефон на стол и переключаюсь на громкую связь.

– Помню. Ты с таким лицом сидела…

– Ну так правильно! Это сущее наказание, выбирать те чёрные штуки.

– Для таких непосед, как ты, да. Оль, а у тебя что проблема с деньгами?

– С чего ты взял?

– Ну так бомжуете, на голую гречку перешли. Плохи дела.

– Не выдумывай. Вон у меня печень твоя любимая в сметане тушится. Слышишь, шкварчит?

– Смотри мне. Не молчи, если что. Копейку какую-никакую всегда подкину.

– Всё в порядке, не переживай. Нас же трое. Помогаем друг дружке.

– Это правильно. Молодцы.

В кои-то веки хвалит.

– Как ты себя чувствуешь, дед?

– Нормально. Не как человек, которому надо примерять гроб.

– Не хочу про это даже слышать! – строго-настрого предупреждаю. – Ты все таблетки пьёшь, которые врач прописал?

– Контролить меня удумала, что ли? Мож ещё отчитываться когда мазь от геморроя применяю?

– Дед…

– Да пью я, пью.

– Не обманываешь? – выражаю некоторое сомнение на этот счёт. Потому что аптечные лекарства дед не шибко любит.

– Олён, этот Айболит мне такого понарассказывал... Думаешь, хочу лежать овощем и ходить под себя?

– Хм. Думаю, не хочешь.

– Нет, не хочу. Так что угомонись, все колёса принимаю по бамажке.

– Главное, не спутай количество.

– За дурака-то не держи!

– А кто однажды флакон сиропа от кашля выпил за один приём? – напоминаю язвительно.

– Ну так помогло же, чё.

– Нельзя так делать! Тебя чудом пронесло.

– Пронесло конкретно. Весь вечер сидел на горшке.

– И благо, что обошлось лишь этим.

– Зато кашель прошёл.

– Деда-деда…

Ну вот что тут скажешь?

– Чем занят? Телевизор работает? – помешиваю деревянной ложкой содержимое сковороды.

– Ага. Смотрю передачу про оленей. Ты вот знала, что ихние дети через час после рождения уже встают на копыта и могут пройти километр.

– Не-а, не знала.

– Ещё олени рога периодически сбрасывают. Знала?

– Нет.

– Теперь знаешь. Кстати, про оленей... Чё там ухажёр твой московский? Не обижает тебя? – тон его голоса становится запредельно серьёзным.

– Нет, деда, не обижает.

– Точно?

– Точно.

Какое-то время напряжённо молчит.

– Ты здесь?

– Здесь. Цветы дарит? – спрашивает с наездом.

– Да, постоянно, – бросаю взгляд на букет мелких нежно-розовых розочек и улыбаюсь.

– Козлина.

– Дед…

– Провожает?

– Почти всегда, когда может.

– Что значит, когда может!

– Он ведь работает. Иногда не приходит на занятия в университет.

– Быстрее выпрут, – недовольно брюзжит себе под нос.

– Не выпрут. Богдан на хорошем счету у преподавателей. Он учится и всё сдаёт сам.

– Сам с усами. В кино водит? – упрямо продолжает свой допрос.

– Да.

– На последние ряды не садись. Полезет целоваться.

Смеюсь.

– Нечего гоготать, Ольга! Это ж как пить дать! Я и сам в молодости всегда так делал.

– Дед… – журю интонацией.

– С бабкой твоей невыносимой впервые там губами приложились.

– Ты не рассказывал...

– Семнадцать мгновений весны смотрели.

– А мы на прошлой неделе ходили в Москвариум. Знаешь, как там здорово? Дельфины, акулы, нерпы, скаты, – вдохновлённо перечисляю.

– Оль, ну ты чё рыб не видела? Я всё детство таскал тебя с собой на рыбалку. Окуня вытащили какого, помнишь?

– Это другое. Там так красиво… – губы снова непроизвольно растягиваются в улыбке. – Дед, а ещё мы летали в аэродинамической трубе. Так здорово! На тебя спецкостюм одевают, инструктор показывает, как держать ноги в полёте. Взмываешь вверх и под куполом паришь. Так круто!

– Аэродинамическая труба. Жуть какая. Засосёт ещё куда-нибудь. У твоего мажора совсем мозгов нет? Такую херь придумать.

– Ну дед! Он так старается. Постоянно что-то придумывает. Москву мне показывает. Мы много гуляем.

– Шапку и тёплые колготы не забывай носить. Заболеешь ещё, с прогулками этими.

– Тепло одеваюсь, не переживай.

– И это, Оль… Голову там совсем не теряй. А то вон расплылась вся, про Москаля своего рассказывая.

– Перестань.

– А коли не устоишь, – прочищает горло, – о будущем своём думай. В полёте всегда необходим скафандр. Ты понимаешь о чём я?

– Боже, дед, пожалуйста, остановись!

Ощущаю, как адски начинает жарить щёки.

– Оля, это важно. Иначе всё потом вылетит в эту… как её… аэродинамическую трубу. И медаль, и МГУ твой.

– Так, всё. Слышу, пришла Сенька.

Я не вру. Дверь на самом деле хлопнула.