Загадка чёрного цветка

Я проскользнула мимо лестницы, ведущей в подвал, и отправилась на поиски кухни, рассудив, что уж там-то наверняка найдётся подходящая стеклянная банка. Осторожно пробираясь по коридору, я прислушивалась к звукам из-за дверей. До моих ушей донёсся стук тарелок. Должно быть, это и была кухня – та самая, рядом с которой мы недавно ждали Хелену. Вот только как попасть туда незамеченной?

На свой страх и риск я решилась на тот же трюк, который совсем недавно проделала Хелена, и, откашлявшись, заговорила самым низким голосом, на какой только была способна:

– Всему персоналу срочно пройти в салон! Вас там ожидает баронесса!

Потом я юркнула за соседнюю дверь и притаилась, надеясь, что уловка сработает. И она сработала! В следующую секунду два поварёнка в панике выскочили из кухни, вприпрыжку помчались по коридору и скрылись за углом.

Я тут же ринулась в кухню и стала торопливо оглядывать полки. На одной из них стояла огромная банка с сахаром. То, что нужно! Стараясь делать всё как можно быстрее, я сняла тяжёлую банку с полки, дотащила её до мусорного ведра и вытряхнула туда весь сахар. С банкой в руках я выскочила из кухни, спустилась по лестнице в подвал и бросилась прямиком к углю – в прошлый раз я хорошо запомнила, где он хранится. Схватив пару кусков, я бросила их на пол и стала топтать, пока уголь под моими ногами не превратился в мелкую крошку.

Получившийся порошок лишь очень отдалённо напоминал метеорит, и любой, кто работал с этим веществом, мгновенно обнаружил бы подлог. Но «вечные» не были ароматекарями, да и ничего лучшего я на скорую руку всё равно придумать бы не смогла. Поэтому, высыпав угольную крошку в банку, я вытерла с лица сажу и стала подниматься по ступенькам. От страха я едва дышала. На полпути послышались шаги и недовольное ворчание вернувшихся поварят. Я замерла. К счастью, они просто прошли дальше в сторону кухни.

Когда шаги стихли, я тихонько пошла дальше. У двери в конце коридора я остановилась и прислушалась к голосам «вечных», которые так и не разошлись из холла. Сквозь замочную скважину мне удалось разглядеть нескольких человек. Сбившись в небольшие группки, они о чём-то беседовали.

Что ж, пора было действовать. Дрожащими пальцами я вынула из кармана флакон и откупорила его. Из горлышка стала подниматься коричнево-оранжевая дымка, и в нос мне проник горьковато-кислый запах. Стараясь не отвлекаться на мысли о лимонной цедре и анисе, я вдыхала аромат, пока флакон полностью не опустел. Сунув его обратно в карман, я попыталась сосредоточиться на Виллеме.

Моё тело вновь словно превратилось в комок теста, которое месили и растягивали вдоль и поперёк. Ещё один глубокий вдох – и коричнево-оранжевые облачка бесследно рассеялись.

Я понятия не имела, когда закончится действие аромата, – просто надеялась, что успею вовремя почувствовать обратное превращение и смыться. Вот уж чего баронесса точно не ожидает, так это что Виллем сорвётся с места и убежит. Она же уверена, что он никуда не денется без Эдгара и Хелены.

«Виллем», – мысленно произнесла я и попыталась сосредоточиться на угрюмом старом садовнике.

Виллем.

Виллем.

Я Виллем.

Виллем.

Через минуту я взглянула на свои руки и ноги. Как и в прошлый раз, когда Матс пшикнул на меня этим ароматом возле оранжереи, внешность моя изменилась до неузнаваемости. Волосатые руки с мозолистыми ладонями, седые волосы под засаленной бейсболкой, изъеденное морщинами лицо, щетина на щеках. И даже обута я была в такие же грубые сапоги, как у Виллема.

Я вновь заглянула в замочную скважину. Потом, собрав всё своё мужество, вытерла о комбинезон вспотевшие ладони и крепко обхватила банку с угольной крошкой. Резко распахнув дверь, я вошла в холл, громко стуча каблуками сапог. От скопления «вечных» стоял такой ужасный запах, что у меня даже мысли спутались.

Осознав, что стою перед всеми этими людьми совсем одна, я судорожно сглотнула. Все разговоры вокруг резко прервались, и в комнате сразу стало тише.

Я почувствовала, что все ждут от меня каких-то слов, и расправила плечи:

– Надеюсь, этого хватит на всех!

Голос мой прозвучал непривычно низко и хрипло, точь-в-точь как у Виллема.

Тощий человек рядом со мной шагнул ближе. Должно быть, он удивился, чего это вдруг Виллем вошёл не через парадную дверь, как они ожидали.

До меня вдруг с ужасом дошло, сколько глаз в тот момент было приковано к банке у меня в руках, и я оцепенела. Быть в центре внимания – совсем не моё.

Судорожно сглотнув, я попыталась думать лишь о Виллеме, не отвлекаясь на посторонние мысли.

«Я Виллем», – повторила я про себя – не хватало ещё, чтобы действие «Дуновения метаморфоз» вдруг ослабело.

– Вы слышали, месье Бернар? – спросил тощий и повернулся к человеку с лысиной. – Он утверждает, что это всё, что осталось!

– Невероятно! – возмутился тот, грассируя на французский манер. – Быть не может, что это всё!

Крепко прижимая к себе банку с угольным порошком, я стояла посреди зала и безуспешно искала глазами баронессу. Куда же она пропала?

– Это всё, что осталось, – подтвердила я, стараясь придать голосу как можно больше уверенности.