Загадка Четвертого Антрума

Но в одночасье набросился ветер, нашла черная туча, разрезали небо молнии, громыхнул гром. Смертоносный вихрь пронесся над Старым Городищем. Заметались люди, завизжала скотина, занялся огнем частокол, обрушилась насыпь, неистово завопили напуганные дети…

Из-под земли, из всех щелей и ямок полезли наверх черви и разбрелись по городищу. За ними – стая мерзких чудищ с человеческими головами и туловищами крокодилов.

– Челориллы! – в ужасе прошептал Пересвет. – Из древних свитков.

Изрыгая из разинутых пастей клочья смрадного дыма, Челориллы стали выгонять из землянок людей, из овинов скотину. Всех скопом погнали к Реке и заставили окунаться с головой несколько раз. А кто не хотел, тому сразу голову откусывали острыми клыками. Спустя час разрешили людям и зверям назад из Реки выползать. Но это были уже не люди! А мохнатые обезьяны с когтистыми лапами и человеческими лицами! И не домашние питомцы, а свирепые дикие мутанты с тремя головами, налитыми кровью глазами, когтистыми лапами.

Камня на камне не оставили завоеватели от землянок, вырубили сады, вытоптали посевы. Они отменно выполнили свое злое дело. Даже следы поселения исчезли. Никто теперь не смог бы найти место, где некогда жили работящие северяне.

Не подоспела помощь из Путивля. Значит, не добрался Илько до князя, значит и его схватили злые карлики и выпили душу.

Слезы катились по морщинистому лицу Пересвета. Не смог он удержать Великое Зло в узде. Не успел… Лишь чрез тысячу лет может быть снято Заклятие, и тогда долина со Старым Городищем снова оживет…

День первый. Катастрофическое утро

Меня разбудил косой луч солнца, проникший сквозь дырочку в занавеске. Я зажмурилась и прислушалась. Никаких посторонних шумов в доме и за окном не слышалось. Я растолкала Ларку:

– Вставай, поднимайся, рабочий народ…

– А-а?

– Все уехали, пора за кладом собираться.

Оделись мы, как и положено, для дальней прогулки: длинные толстовки и резиновые сапоги. Лара повязала голову цветной косынкой, чтобы с деревьев не падали пауки в волосы. Я ограничилась бейсболкой, теперь под нее помещались все мои волосы. В карманы распихала очень нужные в походе предметы: дедушкин компас, влажные салфетки, спички. В самый потаенный – бережно уложенный в пакетик, драгоценный листок с картой. Побрызгались жидкостью от комаров, налили воды в пластиковые бутылки и отправились в путь.

За нами увязался Васька. Как только стали натягивать сапоги, кот выгнулся дугой, хвост трубой, глаза засверкали. Мы его гнали-гнали, а он ни в какую, отпрыгнет, зарычит и снова за нами. Пришлось идти втроем.

Старый Лес встретил нас утренней прохладой, пересвистом птиц и одуряющим запахом сухой хвои. Даже лучше, что не сильно жарко, оводы и слепни меньше жалят.

Сверились с картой. Черный крестик был слишком мал и не мог, конечно, служить точным указателем места. Пометки же на обороте карты указывали на заключительную часть поисков. Поэтому выбрали самую прямую и самую широкую дорогу, обозначенную на карте, как я решила, сплошной линией.

Вначале все шло, как обычно. Мы шагали по песчаному тракту, рядом тянулись две тени – длинная и стройная Ларкина, короткая и плотная – моя. Лара оглядывалась в поисках подходящего местечка для фотосессии. А я все на небо поглядывала, солнце искала, чтобы с маршрута не сбиться. Хоть и лежал компас в кармане, но потренироваться не мешало. В небе плыл вместе с нами кусок желтого, как сливочное масло, диска. Чуть впереди и справа. Значит, движемся на северо-восток. Следовательно, назад пойдем на юго-запад.

Прошли, скрепя сердца, березняк, обычно полный лисичек. Решили оставить его на обратную дорогу. Перебрались через очищенную от деревьев полосу – просеку. Если доверять карте, скоро должен показаться заветный столбик. От него до Стеклянной Бани рукой подать.

Впереди замаячил осинник. Меня охватило неприятное ощущение. Как будто сбоку кто-то сверлит неприятным взглядом. Перед глазами поплыло, как тогда, на вершине Белой Горы. Ларка ничего не замечала – она не сводила глаз с усеянной лисичками поляны.

Я тихонько оглянулась и увидела… Возле дерева стоял маленький горбатый человечек в черном и неподвижно глядел на нас. От его взгляда я поежилась и зажмурилась. Когда открыла глаза – только легкая дымка стелилась в воздухе, и никого под деревом уже не было. Наверное, почудилось. Но в душу заползло неясное чувство тревоги.

– Подожди, я сейчас, – кинула Ларке и рванула в том направлении. Выбежала на поляну и огляделась. Никого. А это что? Я присела. Сердце ухнуло куда-то вниз. На сером, непросохшем после вчерашнего дождя песке, тянулась цепочка растопыренных лап, идущих задом наперед.

Я вскочила, как ужаленная. Снова те же следы. Кто это, друг или враг? Промелькнула трусливая мысль, не вернуться ли домой. Но я ее храбро прогнала и решила ничего не говорить сестре.

Мы шли все дальше и дальше. Дорога шла по прямой, отказываясь следовать удобным изгибам местности и не отклоняясь перед встающими на пути холмиками.